Услышь мой голос во тьме (СИ)

По коридорам на этажах носились хрусталём и гулкими всхлипами стоны да скрипы из номеров, отталкивались от стен, спотыкались о бегущих к своей двери Бена и Рей. Добрались до двести пятой комнаты, протолкнулись через узкий проём во мрак, облепивший их со всех сторон. Рей пощёлкала несколько выключателей, но тщетно — электричества не было. Дружно сняли мокрую обувь и поставили в специальный шкафчик для просушки, работающий от батареи. Разбрелись по разным углам, сидели в молчании, слушая барабанящий снаружи дождь и непрекращающиеся тихие стоны за стеной. Безмолвие разрывало пространство, накаляло воздух. Рей взобралась с ногами в глубокое кресло с высокой спинкой, обтянутое замызганной бежевой тканью с цветочным принтом. Измождённо прижалась головой стене и заметила со стороны левой щеки оторванный кусок тёмно-бирюзовых обоев: в темноте он напоминал взмахнувшего тонкими руками над жирным телом хатта. У окна вырисовывался большой и высокий силуэт Бена, чуть сгорбившего плечи в меланхоличной задумчивости. Перевела взгляд на двухместную кровать, заправленную чистым бельём, от которого ещё стойко пахло порошком и свежестью. Рей отчего-то было страшно при мысли сесть туда. Она воображала, что если её тело опустится на простыни, то непременно что-нибудь случится. Несмотря на то, что это и было бы лучшим сценарием сегодняшней ночи, страх впивался под рёбра — никто не спешил избавить Рей от него. А единственный, кто мог, стоял от неё в другом конце комнаты — на краю Вселенной — пока она дрожала у пропасти.

Бен обернулся и взглянул на Рей, сжавшуюся в комок на здоровенном уродливом кресле: из его глаз словно пролился лунный свет и коснулся её, согрел и прогнал страх. Тени от жалюзи исполосовали всё вокруг, раскинулись ступеньками на лице, груди и руках Рей. Бен мысленно считал эти ступеньки: требовалось пройти всего лишь пять — от шеи, по подбородку — и он бы достиг её губ. Куда сложнее было добраться в противоположном направлении. Чтобы спуститься вниз и обнажить её, нужно было пробежать двенадцать ступенек. Он бы пробежал их все, если бы только ему было позволено дотронуться и сделать то, чего он желал. Наэлектризованное молчание затекало Бену в рот, билось об язык колючей невозможностью задать простой вопрос: «Каков бесстрашный, грозный, могучий Верховный лидер! — надсмехался в мыслях над собой. Внизу живота сводило от нежности к Рей. — Разреши переспать с тобой!.. Разреши! Разреши! Я что угодно сделаю! Хоть, пока будем заниматься любовью, хоть после… Только прошу, позволь быть с тобой всю эту ночь… Нет, я бы хотел много-много и других ночей… Но мне бы хватило и одной… Нет, чёрт побери, не хватило бы, кому я лгу? Вот же жалкий глупец».

Чувство вины перед Арди́ захлестнуло его и окончательно убедило быть с ней наконец-то честным, объясниться, разорвать всё, пока ещё не поздно. Он не хотел причинять ей боль, но ложь и несвоевременность сломали бы её куда сильнее, а Арди́ была слишком дорога Бену, чтобы нанести ей подобную рану. Чувство вины намертво заклеило ему рот.

Рей легко поднялась с кресла и уничтожила расстояние, разделявшее их жаждущие друг друга тела. Невесомо поднялась на носочки, закинула ему на шею руки и прильнула что было сил. Один из самых полезных уроков от незнакомца. Коул точно сказал бы, что она всё делает правильно.

— Дождь кончился, — прошептала ему в шею.

— Хочешь пойти домой?

— Я уже засыпаю: никогда раньше не напивалась и держусь как-то не очень, — усталый смешок.

— Что ж, значит домой, — печальный выдох.

Медленно разомкнули объятие, обулись и направились к выходу.

Одна любезная девчонка в дурацком костюме из перьев, возвращавшаяся домой из клуба, подбросила их до того бара, где они начинали вечер с друзьями. Рей оставила там свой спидер на парковке. Бен вызвался управлять транспортом, и она села позади, обхватив руками его торс. Рей могла сесть и на любое другое, более удобное, место, но не хотела. Встречный ветер усыплял, успокаивал растравленные нервы. И когда наконец-то выехали за черту города, Рей с блаженством вдохнула смолистый запах леса и пряность полей — скоро дом! Бен думал лишь о том, что она прижимается к его спине, что она принадлежит лишь ему всё то время, пока длится путь к её дому. И когда руки Рей чуть сползли и крепче ухватились за живот Бена, она почувствовала, как напряжён и твёрд стал его член. Сглотнула, вздрогнула — некуда бежать, некуда деться от распахнутой, нескрываемой, искренней телесности. Замерла, боясь шевельнуться, будто могла разбудить голодное чудовище и тот час оказаться съеденной. Она и не думала, что чудовищу было страшнее.