Услышь мой голос во тьме (СИ)

Наступила глубокая ночь, бармен захрапел. Бен оставил на стойке последнюю наличность, и они вышли в темноту, в лапы беспощадного ливня. С тротуаров стекали бурные грязные ручьи, с клокотанием опускаясь водопадами в канализацию. Здоровые капли отскакивали от асфальта и ударялись о ноги прохожих. Бен крепко обхватил Рей за плечо и прижал к себе, затем снял куртку и поднял её над их головами. Рей вцепилась пальцами в его свитер и припала щёкой к широкой груди, изнывая от телесной жажды и ликуя от счастья близости. Мимо промчался пьянчуга на спидере, окатив их поднятыми с земли брызгами. Рей сильнее вжалась в Бена, задрала голову и уставилась ему в глаза. «Славный, нежный, гладящий потаскухин взгляд», — скользко вползло в его разум. Бен понятия не имел, как на самом деле смотрят потаскухи, но решил, что, должно быть, в точности так, как сейчас смотрела Рей. Каким-то непостижимым образом в его сознании ладно и дружно соединились возвышенное обожание и разнузданные желания, облачённые в низкие, блудливые словечки, от которых по телу растекался липкий жар. Он ласково убрал с её щеки прилипшую прядь. Хмурое небо смятыми простынями нависло над городом, подталкивало быть ближе, честнее, свободнее. В это окутывающее мгновение Рей показалась ему хрупкой, женственной, нуждающейся в нём. Рей — лучший техник на Гринстоке. Рей, которая несколько часов назад воинственно надрала зад трубой коренастому мужику. Рей, которой никогда не нужно чьё-то одобрение. Этой самой Рей вдруг необходимо было его плечо и куртка над головой. Бен отдал бы ей всё, что у него есть, всего себя вместе с несчастной курткой.

— Холодно, — тихо процедила она, стуча зубами.

— Давай найдём хоть какой-нибудь убогий мотель. Переждём ливень.

Он повёл её за собой, перенося через гигантские лужи и укрывая от всплесков воды, поднимаемых владельцами наземного транспорта. На пути спасительным светом замигала красная табличка, омываемая ржавыми ручейками, льющимися с крыши. Бен влетел внутрь без раздумий, опустил в холле Рей на ноги, нехотя оставив складки её одежды, сквозь которые с наслаждением ощущал всю дорогу контуры её тела.

— Вот дерьмо! — выругался он вдруг. — Я ведь последнее просадил в баре…

— У меня ещё осталось немного, не паникуй, — успокоила его, осмотрев содержимое своей сумки.

К ним подковылял очень старый дроид-портье, скрепя шарнирами. «Сила, он ещё древнее маминого болтуна Си-Трипио! И такое ощущение, что смазывали его последний раз в год моего рождения…» — с сарказмом подумал Бен.

— Добро пожаловать в наше райское, любовное гнёздышко, дорогие постояльцы! Я могу отнести ваш багаж в номер, — протокольно и со слащавым дружелюбием отчеканил дроид.

— Спасибо, у нас нет багажа, — нахмурилась Рей.

— Тогда позвольте проводить вас к стойке регистрации, — и зашагал вперёд по коридору.

На декоре и обстановке мотеля был отпечаток чего-то вульгарного и карикатурно-бордельного: стены покрашены в пастельный мелкий цветочек, розовый и красный короткий тюль на окнах с драпировкой бантиками, рядом с ресепшеном висело полотно в красных тонах, изображающее изгиб женской талии. Пожилой администратор сидел за стойкой, уткнувшись в свой журнал, и даже не поднял головы, когда к нему подошли. Бен с нарочитым раздражением хлопнул ладонью по звонку.

— Вам на час? — спросил администратор с будничным лёгким пренебрежением.

— Э-м, да мы не знаем… Пока дождь не кончится…

— Да он может всю ночь лить, а вот у вас так вряд ли получится, юноша, — старческий добряковый хохот. Оторвался от своего журнала, натянул пенсне, взглянул в растерянное лицо Бена и захохотал ещё громче.

— Нам раздельные кровати, — подключилась Рей, желая избавить своего спутника от неловкости.

— Милая, у нас нет таких номеров. Здесь в основном останавливаются на час-два те, кому ничего, кроме кровати, и не нужно уже, — ласково ответил администратор.

— Просто дайте уже любой, — проворчал Бен.

— Вот, пожалуйста: второй этаж, номер двести пять, — положил на стойку ключи с глухим звяканьем.

Рей расплатилась, и Бен нетерпеливо взял её за руку, увлекая за собой наверх.

«Раздельные кровати им», — буркнул со смешком себе под нос администратор, взглянув им вслед, и вернулся к своему прежнему занятию.