Услышь мой голос во тьме (СИ)

— Хм, думаю, где-то примерно посередине, — молодецки ухмыльнулся Бен, небрежно взъерошив пряди на затылке.

— Наш Соло — и принц! — хрюкнул Валдэр.

— Наследник правителей Алдераана, — со сдержанной гордостью и как бы подыгрывая соседу продолжил он.

— Слышь, принцесса, у нас опять с раковиной беда, — заворчал Грег, — посмотри хоть в ближайшие дни, в чём там проблема.

— Знаете, парни, проблема в том, что вы оба криворукие придурки, и это при том, что у Валдэра целых четыре руки.

— До чего же ты злющий порой, Соло, — обиженно пискнул Валдэр, почесав складочки на пузе.

— Да вы как кастрюли делить — так оба бойцы-налётчики, а если я вам по делу что-то говорю, так сразу злющий. Между прочим, Валдэр, я предупреждал тебя рыбью чешую в сток не бросать. Но демонстративно игнорировать меня, потому что я, видите ли, злющий, вы сочли очень остроумным решением.

— Дуй уже скорее к своей девчонке! Может, хоть подобреешь.

— Надеюсь, что не слишком, а то вы расслабитесь.

— Наследник выпендрёжников Алдераана, — гоготнул Грег, вешая на кухне чистое полотенце.

— Возможно, где-то в этих словах притаилась истина, — бодро натянул сапоги, махнул рукой и вышел наружу.

Он шёл к её дому пешком, осознавая каждый шаг и каждый вдох. Солнечный свет казался ярче, чем обычно, распростёр к земле искрящиеся объятия, танцевал на каждом листке, дрожал на каждом цветке. Ветер таинственно напевал, плутая среди сочных стеблей, подгонял вперёд, остужая пылающую под одеждой кожу. «Ты подарила мне право увидеть всё это, вновь узнать доброту. Ты всегда боролась за второй шанс для меня и продолжала, даже когда было не на что надеяться. Даже когда я выбрал смерть. Ты пришла за мной в пустоту и обняла, чтобы забрать домой. Забрать к себе», — от непостижимой приятности этих мыслей поджимались пальцы ног, и он ускорил шаг. Показавшаяся впереди аллея предвещала скорый поворот к улице, где жила Рей. Покачивающиеся ветви с переливающимися в лучах листьями серебристо-зелёных и тёмных оттенков любезно укрыли его в малахитовой тени. В её прохладе терпко пахла земля и влажная трава у кустов, птицы тихо пересвистывались в гуще крон. Как только хвойные и лиственные лапы в конце дорожки расцепились над головой путника и показалась тропа среди оград, увитых плющом, хмель счастья опьянил Бена, растёкся по венам и стал его кровью.

Тёмно-зелёная крыша её дома. Опутывающая тело дрожь.

Ноги донесли его к двери, но как только Бен занёс кулак, чтобы постучать, в сознании разлилось нечто почти позабытое — невероятное ощущение утраченного единения: он знал, что Рей не внутри, а на заднем дворе. Как он знал это когда-то давно и мог протянуть ей руку через сотни парсеков. Обойдя дом и тихо открыв калитку, замер и очарованно уставился перед собой: его Рей сидела коленями на рыхлой почве в нескольких шагах от него, окружённая ящиками с рассадой и механизмами для поливки, утирая тыльной стороной ладони взмокший лоб.

Она сажала красные и синие цветы.

Сердце Бена переполнилось, он как никогда остро ощущал красоту вокруг и близость Рей, которая сняла с руки тканевую грязную перчатку и с благоговением прикоснулась к багряному лепестку.

«И ты меня любишь… Без оговорок и без «но». Ты любишь меня прямо сейчас? В эту секунду? Любишь, пока твои усталые пальцы касаются лепестка. Любишь в это мгновение, когда целиком погружена в своё суетное занятие. Ты любишь меня, пока утомлённо поднимаются и опускаются твои плечи? Наверное, ты любишь меня и этими плечами — собой целиком!.. — На мгновение Рей замерла, ясно ощутив его присутствие. — Ну же! Солги! Солги мне всем своим существом, что остановилась не потому, что чувствуешь меня. Посмотри на меня! Посмотри глазами, которыми ты любишь меня. Посмотри…»

Подняла голову и обернулась, объятая чудесным сиянием. Улыбнулась с гладящей беспечностью, убив расстояние между ними и тысячи сомнений, что растаскивали рассудок на части. Ему стало трудно дышать от радости.

— Бен! Здравствуй! — крикнула с нескрываемым восторгом, юрко подскочила с земли, неуклюже и суматошно отряхнула бриджи от прилипшей мягкой земли и сорняков. Сорвалась с места, но на полпути искусственно замедлилась, постаралась придать лицу чуточку отстранённости.

«И опять этот навязчивый и бессмысленный самоконтроль. Не приведи мне понять, что ты чересчур радуешься моему визиту! Как будто я не замечу».

Подплыла к нему, поправляя на ходу пушащиеся пряди у висков и продолжая отряхиваться. Бен неотрывно оглядывал её, каждую чёрточку, впитывая в себя этот момент и упиваясь невесть откуда взявшимся чувством власти. Власти над ситуацией. «Невозможность рассказать для тебя была мукой, но отчего-то мне это даже забавно: ты не знаешь, что теперь я знаю. Знаю всё. Знаю даже больше, чем нужно. Больше, чем было бы удобно. Тебя словно можно схватить и спрятать в кулаке, сладостно ощущая, как в нём трепещут крылышки твоих подавляемых ко мне чувств».