Услышать тебя

— И последнее, — продолжил Голобобов. — Раз уж мы открыли у себя молодое дарование, нечего, как говорится, талант закапывать в землю. Я считаю, что Волков вполне справится с обязанностями литературного сотрудника…

— …отдела культуры и быта, — закончил Михаил Султанов и весело подмигнул Сергею. Тот в ответ улыбнулся. Работать с Султановым ему бы очень хотелось, но редактор решил иначе.

— Пускай сначала поработает в отделе информации, — сказал он, — а дальше посмотрим.

Дядя Костя неодобрительно сверкнул на редактора очками и сказал:

— Мы поменяли корову на козу: хорошего фоторепортера потеряли, а неизвестно еще, какого литературного сотрудника приобрели. Я бракую у Назарова каждый второй снимок. Придется срочно искать еще одного фотокорреспондента.

— Я полагаю, Волков не спрячет в сундук свой фотоаппарат, — сказал редактор. — Потому и назначил его в отдел информации: будет делать фотоокна, фотоочерки… Нет больше вопросов?

Вопросов больше не было. Все, кроме Козодоева, вышли из кабинета. Лобанов, в зеленом кителе с накладными карманами и синих галифе, гордо прошествовал в свой кабинет. Не только весь его вид, но даже узкая, расширяющаяся книзу спина выражала несогласие с решением редактора.

Сергей стоял на пороге отдела информации — как раз напротив фотолаборатории — и смотрел на коричневый письменный стол, за которым ему отныне предстояло работать. На столе бронзовая лампа с белым абажуром, настольный календарь, чернильница, пресс-папье. Свет из широкого окна, выходящего во двор, падал на ровную чуть пыльную поверхность. Недавно назначенный заведующим отделом Володя Сергеев — он был в командировке — располагался в этой же комнате за другим столом. На нем разбросаны папки, бумаги, письма, гранки. Телефон со спутанным проводом чернел среди этого беспорядка.

Странное чувство испытывал Сергей: с одной стороны, он понимал, что произошла серьезная перемена в его судьбе — впереди новые перспективы, интересная работа; с другой — жаль было полутемную узкую комнату фотолаборатории. Сколько раз, бывало, когда на душе было муторно, он запирался там и в красном полумраке печатал со старых пленок разные фотографии. И снова перед глазами оживали минувшие дни, возникали села, деревни, города, люди…

И теперь ему не заказан путь в фотолабораторию, ведь он не собирается расставаться с фотоаппаратом, но отныне он там гость, а не хозяин…

— И остановился добрый молодец на перепутье… — услышал он знакомый добродушный басок. — Налево пойти — встретить бабу-ягу, направо — шайку разбойников…

— А прямо? — улыбнулся Сергей, переступая порог. Вслед за ним в кабинет вошел Александр Арсентьевич Козодоев.

— Ты правильный сделал выбор, — сказал он. Усевшись на старомодный черный диван с протертыми валиками, закурил. — Я, брат Сергей, сразу почувствовал в тебе прирожденного газетчика, — помолчав, заметил он. — И вот не ошибся…

Они познакомились два года назад в городской бане. Сергей пришел утром с веником и взобрался на полок.

Зашел в парилку и еще один человек. Он с завистью посмотрел, как Сергей нахлестывает себя веником, и присел на верхнюю ступеньку. Выглядел он большим и нескладным. Высокий, ссутулившийся, на лице рябинки от оспы, а лицо доброе, открытое.

— Поддать? — спросил он, видя, что Сергей сбавил темп.

Тот кивнул. Человек спустился вниз и ловко плеснул пару ковшиков горячей воды в черное жерло каменки. Сергей взмахнул несколько раз веником и проворно соскочил с полка: там дышать было нечем.

— Вы закончили? — вежливо спросил человек, выразительно глядя на дубовый веник, за которым Сергей специально ездил в лес.

Сергей сполоснул под краном веник и протянул человеку. Тот взобрался на полок и через минуту попросил еще поддать. Сергей сам любил попариться и считал, что любого сможет пересидеть на полке, но такого парильщика еще не встречал! Надо было иметь железное сердце, чтобы выдержать такую температуру.

Потом они вместе пили свежее пиво в «Венике» — так называли буфет при бане — и толковали о жизни. Человека звали Александром Арсентьевичем Козодоевым, родом он был из-под Пскова. Там, в деревне, у них лучшие в округе бани…

Сергей — он только что вернулся с целины — рассказал о себе. Козодоев умел внимательно слушать. Услышав, что Сергей неплохо фотографирует, дал свой телефон и попросил в пятницу позвонить — нынче он уезжает в командировку.

Сергей позвонил и на этот раз встретился с Козодоевым не в бане, а в редакции, где тот работал заместителем редактора областной газеты…

Так Сергей Волков, выдержав испытательный срок, стал фотокорреспондентом. Уже позже он узнал, что Александр Арсентьевич во время войны был начальником разведки крупного партизанского соединения, действовавшего в тылу врага, на Псковщине.

Однажды, когда они вместе были в командировке в отдаленном районе, Козодоев поведал ему невеселую историю своей женитьбы:

— Я в те годы работал народным судьей в Себежском районе. Работы было по горло: тогда еще бывшие полицаи прятались в лесах, пошаливали дезертиры.