Услышать тебя...

— Ко мне приезжает мой лучший друг, — продолжал Сергей, — Я его, естественно, принимаю с раскрытыми объятиями, а он начинает волочиться за женщиной, ко­торая, возможно, и мне небезразлична. Будучи челове­ком деликатным, я, понятно, не подаю вида, что меня это задевает, а друг — чем дальше в лес, тем больше дров... Уже не стесняется при мне вроде бы в шутку обнять-приголубить, шепнуть на ушко нежное слово... Короче говоря, мой друг уже не мыслит себе дальней­шей жизни, если не совратит эту женщину.,,

— Я ведь спросил тебя…

— Конечно, ты чтишь кодекс дружбы и спросил меня, не спал ли я с ней. Ну, не спал, но это не значит, что мне она безразлична. Может быть, я влюблен в нее? Хочу жениться на ней. Вот женюсь, если она, конечно, пойдет за меня, и поселюсь здесь. Так какого же черта ты к ней лезешь?!

— Ты бы мог мне и сказать.,. — пробормотал Нико­лай. Он явно был смущен и озадачен. Однако по тому, как он сбоку поглядывал на Сергея, тот понял: Николай все еще не знает, всерьез все это говорится или нет.

 — Есть вещи, мой дорогой, о которых не принято говорить. Не говорят же: приходя в дом, снимай ка­лоши? Умный, воспитанный человек никогда не допустит бестактности ни в большом, ни в малом. И вообще, ци­вилизованный, культурный человек должен сдерживать свои низменные порывы.,,

 — Это что, лекция? — хмуро спросил Николай.

 — Прости, друг! — рассмеялся Сергей. — Я ведь со­всем забыл, что ты уже наказан,.. Проплыть такую даль без тренировки — это оё-ёй!

— Позволь теперь мне сказать несколько слов... Женщина, которую ты имеешь в виду, совсем не так тебе дорога, как ты тут расписал! В противном случае я бы даже не взглянул на нее, и ты это, скотина, отлично знаешь! А помалкивал ты, гнусный тип, лишь потому, что знал, чем все это кончится! Так что ты меня еще должен поблагодарить за развлечение, которое я тебе доставил.

— Я давно так не смеялся! — признался Сергей.

— А теперь серьезно, — сказал Николай. — В общем, ты, старина, прав! Как говорится, пусти свинью за стол — она и ноги на стол. Или еще: сунь в рот палец — всю руку отхватит... К моему великому при­скорбию, все это ко мне относится, а человечество тут ни при чем:

— В таком случае и Лиза тут ни при чем, — улыб­нулся Сергей.— Влюбляйся в нее, ухаживай, волочись — это твое дело... Мы с Лизой хорошие знакомые, и все. У русской женщины доброе сердце: почувствует, что че­ловеку плохо, — всегда рада прийти на помощь. Когда жил здесь, молоко носила, прибиралась, а уезжал в го­род— за домом и лодкой приглядывала. Жалеет нас, бесхозяйственных мужиков... Я о другом думаю: даже в дружбе мы легкомысленны, не только в любви. Все давай мне, все для меня, а сами-то даем взамен жен­щине что-нибудь стоящее? За что она тебя с лодки шу­ганула? Наверняка полез обниматься.,. Потребитель­ский у тебя, Коля, подход к женщине. А Лиза — не смотри, что живет в деревне, — чувствительная и неж­ная. И ума ей не занимать... До твоего приезда она мне много правильных слов сказала.., И думаю, она права. Во многом.

— Черт возьми! — воскликнул Николай. — Может, жениться?

— Она еще не за всякого пойдет, — заметил Сергей.

— А что, тебе уже отказала? — подковырнул Ни­колай.

— Я, наверное, еще не созрел для женитьбы, — ска­зал Сергей. — А может, и для настоящей любви... И по­том, я тебе уже говорил, Лиза тут ни при чем.

— А я уже, видно, перезрел, — вздохнул приятель.— Неужели так и останемся холостяками?

— Ты, пожалуй, да, — сказал Сергей.

Бутрехин встал и пошел в дом. Немного погодя он снова появился, одетый и в башмаках. В руках рюкзак и белый шлем,

— Ты не принимай так близко к сердцу, — сказал Сергей, поднимаясь со скамьи.

— Не подумай, что я уезжаю из-за твоей отповеди или... — Николай кивнул на озеро, — из-за нее. Я дол­жен до темноты поспеть в город: у меня лампочка в фаре перегорела.

:— Ну, тогда жми, — улыбнулся Сергей.

Николай завел мотоцикл, нахлобучил на голову бе­лый металлический колпак, улыбнулся и, помахав рукой в кожаной перчатке, с треском укатил.

В пятницу после обеда нагрянули из редакции Ми­хаил Султанов, Сева Блохин с какой-то незнакомой де­вушкой. И — кто бы мог подумать! — с ними приехала Наташка. Это больше всего удивило Сергея. На нее это непохоже, тем более что приехали с ночевкой. Ясно, что она не с Блохиным — тот мертвой хваткой вцепился в блондинку, — значит, с этим огромным желтоволосым парнем в трикотажном спортивном костюме, что привез их сюда на газике. Сергей встречался с ним несколько раз в редакции. У парня была луженая глотка, могучие плечи, и славился он громкими скандальными история­ми. В какой-то праздник, кажется в День физкультур­ника, спихнул в городском парке с постамента гипсовую обшарпанную скульптуру спортсмена и сам в одних тру­сах взгромоздился на ее место. Простоял больше часа, пока его оттуда не снял наряд милиции. В другой раз в ресторане «Дятлинка» подрался сразу с пятерыми пар­нями, которых раскидал, как котят, а одному даже руку вывихнул...