Услышать тебя...

— На палец не ловил, — усмехнулся Сергей. Наташа почти не вступала в разговор. Вино она тоже не пила и держалась несколько отчужденно от всей ком­пании. Подобрав под себя длинные ноги, сидела на своей брезентовой куртке и пристально смотрела на огонь. И блики плясали в ее широко открытых глазах. Иногда губы девушки трогала легкая задумчивая улыбка. Не­сколько раз Сергей поймал ее отрешенный взгляд. Пря­мая, как камышинка, сидела она немного в стороне от костра, и по длинным волосам ее струились дрожа­щие красноватые всполохи. Сергей ободряюще улыбнул­ся ей, но она не ответила. Все так же прямо и открыто смотрела ему в глаза с непроницаемым выражением на лице. Он подумал, что она, наверное, и его сейчас не видит...

Наблюдал Сергей и за Женей Мальчишкиным. Этот огромный и сильный парень все больше ему нравился. Явно не глуп, многое повидал в своей беспокойной бро­дячей жизни, много поездил по стране, не лишен чувства юмора. А все эти скандалы и драки — это от избытка энергии, переполнявшей его.

Мальчишкину двадцать четыре года, он уже успел жениться и развестись. У него двухлетняя дочь. Обо всем этом, ничуть не смущаясь и не выставляя себя в наивы­годнейшем свете, поведал сам Слон. Он не скрывал, что любит жену и во всем виноват сам: мало уделял ей вни­мания, одно время много пил и гулял, а потом эти еже­годные отлучки на два-три месяца... Другие с молоды­ми женами на юг едут, а он с экспедицией забирается в такую глушь, где и нога-то человеческая до них не сту­пала. .. Вот и достукался, потерял жену. Несколько раз просил ее вернуться к нему, но она отказалась наотрез, а с родителями ее он, Женя, в большой дружбе.

На одном месте Слон не мог долго сидеть. Он уже раз пять вставал и уходил. То хворосту принесет, то за картошкой в дом сбегает и в золу закопает. А сейчас встал и, снимая рубашку на ходу, пошел купаться. Не­много погодя послышался тяжелый всплеск, уханье и гогот.

Михаил Султанов выковырял прутиком из огня крас­ный уголек и прикурил от него очередную сигарету. Ко­гда Михаил затягивается, его прямой нос сморщивается, из ноздрей еще больше высовываются пучки краснова­тых волос. Сквозь гладко зачесанные назад волосы про­свечивает небольшая плешь. И все равно Султанов еще красив. Реплики его точны, полны доброжелательного юмора. Улыбка открытая, обаятельная.

— Что там нового у нас в редакции? — поинтересо­вался Сергей.

Михаил выпустил дым, с усмешкой посмотрел на Сергея.

— Завидуем тебе, — сказал он. — Живешь, как на курорте. Вот очерк написал...

— Я не завидую, — пробурчал Сева. — Подумаешь, очерк написал! Я, может быть, скоро повесть напишу.

— Напиши, — сказал Султанов.

— Ты прости, Сергей, я еще твой очерк не прочел…

— Врет он, — повернулся Султанов к Сергею. — Про­читал. И все прочитали, даже твой лучший друг Ло­банов.

— Ну и как?

— Отличный очерк. Художественный, поэтичный.

— Надо будет прочитать, — заерзал головой на ко­ленях у Капы Блохин. — Если уж так хвалишь...

— Скоро твоя командировка закончится? — спросил Миша.

— Думал, двух месяцев хватит, а проторчу, навер­ное, до осени... Хочу здесь и брошюру закончить. В ре­дакции разве будет время?

— Знаешь, как Дадонов рассвирепел, когда вернул­ся из отпуска? Говорит, лучшего журналиста отправили к черту на кулички, а газету кто будет делать? Хотел забрать тебя в редакцию, да Козодоев отговорил.., Но учти, до осени он не даст тебе тут прохлаждаться.

— Слушай, чем я дольше здесь живу, тем больше убеждаюсь, что сохранение озер, природы — это всена­родное дело. Проблема номер один. Люди и представления не имеют, что происходит на озерах, в лесах. Что такое профессия рыбинспектора? Сколько рыбы в озе­рах и как она живет? Почему ее с каждым годом повсе­местно становится меньше? Как вести себя на озере, в лесу? Как в храме или как на конюшне? Я тут встре­чался с профессиональными рыбаками, местными... И знаешь, что я хочу предложить для газеты: серию очерков! Так сказать, репортаж нашего специального корреспондента с места событий… Как моя идея?

Султанов выпустил струю дыма, помолчал, обдумы­вая слова Сергея. Однако ответ его был уклончивым:

— Я передам Дадонову.

— А как ты сам считаешь? — настаивал Сергей.— Стоящее дело?

— Если бы это был репортаж с Братской ГЭС! А озера, рыба... Не думаю, чтобы редактор согласился напечатать серию очерков. Один-два еще куда ни шло.

— Миша, я хочу, чтобы все узнали истинное поло­жение дел... Пока я не соприкоснулся с этим на месте, я тоже думал, как и ты: дескать, есть у нас проблемы поважнее! Так вот, поверь, это одна из серьезнейших проблем в нашей стране.

— Уговори редактора, — улыбнулся Миша. — Я хоть завтра поставлю в номер твой первый очерк...

Наташа внимательно слушала их, переводя взгляд с одного на другого, но не произнесла ни слова. Сева и Капа, повернувшись к ним спиной, о чем-то шептались.

Пришел Женя Мальчишкин. Мокрые волосы торчали во все стороны, как пучки соломы на крыше, на выпук­лой груди блестели крупные капли, а широкая физионо­мия сияла.