Услышать тебя...

— Но если у них нет этого дурацкого приемника, за­чем же мы будем его фотографировать? А книги? В этой семье если кто и читает, так это девчонка... И, убежден, пока еще не «Капитал» Маркса.

— Можно подумать, что ты всегда фотографируешь то, что видишь! Если тракторист весь в копоти и масле, ты не предложишь ему лицо помыть? Если в рваной курт­ке, не заставишь его надеть другую?

— Мы о разных вещах говорим, — сказал Сергей, по­няв, что Лобанова не переубедишь. — Я могу попросить человека одеться прилично, но фотографировать его в собственном доме на фоне чужих вещей — не желаю!

— Люди ждут, — напомнил Лобанов.

— Скажите, чтобы приемник отнесли хозяину.

— Как ты не понимаешь! — с сожалением посмотрел на Сергея Лобанов. — Приемник свидетельствует о воз­росшем благосостоянии народа. Ладно, сегодня у них нет приемника — завтра купят.

— Вот что, Тимофей Ильич, если все это и есть про­паганда благосостояния народа, то я против такой про­паганды и отказываюсь выполнять ваше задание.

— Не горячись, — примиряюще сказал Лобанов.— Хорошо, можешь не снимать приемник.

— Я вообще ничего снимать для этой полосы не буду. Этот спектакль с переодеванием, книги, чужой приемник, который на смех всей деревне тащат по улице... Пред­ставляю, что это будет за липовая полоса! Над нами все будут смеяться! Неужели вы этого не понимаете?

Лобанов прислонился к перилам и посмотрел на Сер­гея маленькими бесцветными глазами. Что-то изменилось в его длинном лице.

— Ты хочешь сорвать ответственное задание? — уро­нил он. — И мне не нравится твой тон...

— А мне не нравится вся эта развесистая клюква! — громче, чем хотелось бы, выкрикнул Сергей. — Мне стыд­но людям в глаза смотреть... И не делайте из них дура­ков, они все прекрасно понимают! Даже этот престаре­лый дед в галифе.

— Волков, ты нарываешься на большие неприятности. Эту полосу рекомендовал дать в газете областной коми­тет партии...

— Тем более, я не желаю подводить наш обком,— сказал Сергей.

— Не советую со мной ссориться, Волков. ..

И хотя Лобанов произнес эти слова, не повышая го­лоса, в тоне его прозвучала угроза. Сергей вспомнил, как кто-то из сотрудников редакции рассказывал историю про одного человека, очень серьезно пострадавшего по вине Лобанова... Раньше Сергей как-то не придавал зна­чения этим разговорам, мало ли что люди болтают, а вот сейчас, на крыльце деревенской избы, он подумал, что все это может быть и правдой... И если до этого момента он еще сомневался, делать ему снимки или нет, то теперь его колебаниям пришел конец.

— Я возвращаюсь в город, — твердо сказал он.

— Ты хочешь, чтобы тебя уволили?

Сергей в упор посмотрел на Лобанова и сказал:

— Вы опасный человек…

Наверное, Лобанов намек понял, потому что висячий нос его как-то странно дернулся, подбородок выдвинулся вперед и он тонким голосом выкрикнул:

— Щенок! Сопляк!

— В вашем возрасте нельзя так волноваться, — заме­тил Сергей и отворил дверь в избу.

Хозяева в напряженных позах сидели на прежних местах. Маша, уже в куртке, посторонилась, пропуская Сергея. Слабый луч солнца упал на балалайку и будто зажег внутри нее электрическую лампочку. Только сейчас Сергей заметил, что балалайка без струн.

— Вы меня извините, но сегодня я фотографировать не буду, — сказал Сергей. — Понимаете, освещение...

— Выходит, зазря я пер эту бандуру? — разочарован­но произнес детина. Он сидел с папиросой в зубах у окна,

— Отнесите, пожалуйста, приемник назад, — попро­сил Сергей. — К законному хозяину.

Все сразу зашевелились на своих местах. Маша, за­стегивая на куртке пуговицы, с интересом смотрела на Сергея. Глаза веселые, губы вздрагивают от еле сдержи­ваемого смеха.

— Мы так старались, — сказала она. — Мама и папа со свадьбы не надевали выходных нарядов — чуете, наф­талином пахнет? А дедушка вон аж согнулся от тяжести своих боевых наград...

— Нам недолго и переодеться, — с явным облегче­нием произнесла хозяйка.

— Оно, конечно, агрономов приемник в нашей избе ни к чему, — сказал хозяин, потирая чисто выбритый под­бородок.— Брательник обещал из города привезти бата­рейный. С лектричестом у нас вот беда. В неделю три дня без света сидим. Лектростанция в другом районе, чуть что — нас первыми отключают.

— Вы уж извините, — сказал Сергей, собирая свои вещи.

— Как насчет танцев, товарищ фотокорреспондент?— взглянула на него Маша.

Глядя в ее смеющиеся глаза, Сергей тоже улыбнулся.

— Я плохо танцую, — сказал он. — Пригласите луч­ше моего коллегу... Он у нас известный юморист-затей­ник.

2