Услышать тебя...

Он свернул вслед за ней и нагнал в сквере напротив театра.

— Ты уже убегаешь от меня? — сказал он, загоражи­вая ей дорогу.

Наташа взглянула ему в глаза и вздохнула: она не знала, что ответить. Всё-таки девушке труднее, чем пар­ню. Нравится ей человек или нет, она должна выслуши­вать его, терпеть, улыбаться и стараться не обидеть. А парень что? Не нравится ему девушка, он к ней и не подойдет. И даже самая влюбленная девушка вряд ли первой признается парню в своем чувстве, будет молча страдать и терзаться. А парень всегда найдет повод по­дойти и заговорить, а если разбитной, то тут же и в кино пригласит или в кафе.

Миша Тарасов три года ухаживает за ней. Еще в вось­мом классе написал записку, в которой признался в «веч­ной» любви. Тогда Наташе это было приятно — все де­вочки в классе писали и получали записки, — и она ответила Мише, что согласна с ним дружить, — так тогда назывались отношения мальчиков и девочек. Дружба за­ключалась в том, что они танцевали на редких школьных вечерах, наведывались в городской парк, где катались на «чёртовом колесе», ходили в кино, ну еще иногда забегали в кафе-мороженое и Миша угощал ее ассорти с вареньем.

Наверное, с год продолжалась эта дружба, а потом Наташе надоело. Миша не блистал ни красноречием, ни остроумием, но и не был глуп. Когда требовалась помощь по геометрии, он был незаменим. Да и вообще, он был не урод: высокий, с густыми волнистыми волосами, с румян­цем на щеках. В отличие от других ребят, никогда не уча­ствовал в драках, ни с кем не ссорился. Но такова уж, наверное, судьба хороших, положительных парней: они почему-то всегда меньше нравятся юным девушкам, чем парни, наделенные большими и малыми человеческими пороками. 

Уже в девятом классе Наташа стала избегать Мишу: в то время ей понравился десятиклассник Слава Пету­хов — чемпион школы по лыжам. Миша мучительно переживал Наташино увлечение, оказавшееся весьма непро­должительным. Слава, в отличие от Миши, был весьма энергичным молодым человеком: в новогодний вечер затащил Наташу в прихожую — они праздновали Новый год у Вари Мальчишкиной — и принялся тискать и цело­вать. Ошеломленная Наташа, не привыкшая к такому обращению, даже не сопротивлялась, но тут в прихожую ввалился Слон, брат Вари, и, сграбастав чемпиона по лыжам за шиворот, выбросил на лестничную площадку. Так и пришлось ему в новогоднюю ночь шагать домой в помятом костюме и белой рубашке с галстуком.

После этого инцидента отношения Наташи и Славы прекратились. Наверное, он не мог простить ей испорчен­ный новогодний вечер, а она ему — позорный щенячий визг, когда он извивался в могучих Женькиных лапах.

И вот уже два года постоянно преследует Наташу укоризненный и печальный взгляд Миши Тарасова. Этот взгляд она ловила и в классе, и на переменах в школьном коридоре, и на экзаменах, и вот теперь, когда распроща­лась со школой, на улицах города. Миша закончил школу в числе лучших учеников и поступил на физмат в Ленин­градский университет. Его целеустремленности и усидчи­вости можно позавидовать. Он был очень расстроен, что Наташа провалила экзамен на факультет журналистики.

Миша приехал на летние каникулы. Раза два они мельком встречались, а нынче, видно, не избежать серь­езного разговора.

Он осунулся и совсем не загорел. Хотя черты лица у него правильные, в них есть какая-то унылость. То ли оттого, что внимательные голубые глаза близко посаже­ны, а прямой нос удлинен, то ли оттого, что Миша посто­янно сосредоточен и редко улыбается.

Они уселись на свежепокрашенную скамью. Сначала Миша предусмотрительно провел пальцем по лоснящим­ся зеленым рейкам и лишь потом сел. Казалось бы, со­вершенно естественное движение, но у Наташи этот жест вызвал раздражение. «Лучше бы ты, Миша, сел на невы­сохшую скамейку в своих бумажных брюках и при­лип.» — подумала она.

— Жарко, — сказал он, сосредоточенно разглядывая носки своих остроносых туфель.

Порыв ветра, всколыхнувший разомлевшую листву на деревьях, взметнул подол сарафана, открыв загорелые стройные бедра. Миша, краем глаза видевший это, дели­катно отвернулся, пока Наташа натягивала сарафан на колени.

«Вот оно что, — подумала она, — да он сухарь! Самый настоящий сухарь!» И почему-то от этой мысли ей вдруг стало сразу легче. Раньше Миша казался ей идеальным парнем, лишенным недостатков, а вот сейчас она совер­шенно неожиданно открыла один. Исчезло чувство вины, которое всегда возникало при встречах с Мишей. Он стал как-то яснее и понятнее. А скорее всего — безраз­личнее.

— Я заходил к тебе, мать сказала, ты ушла на реч­ку,— сказал он, а Наташа подумала: «До чего пустые слова!» — Пришел на речку, и там тебя нет.

— Наверное, нужно было мелом стрелки рисовать на стенах, — сказала она. — Тебе легче было бы меня найти.

— Ты всё шутишь.

— Наоборот, я серьёзна, как никогда. Ну, ты меня на­шёл, что дальше?

— С тобой сегодня трудно разговаривать, — с доса­дой сказал он.

— Нам всегда было трудно разговаривать, Миша, — ответила она. — Просто мы этого не замечали.