Услышать тебя...

— Там видно будет, — повторила она, глядя на бе­рег, где в камышах шевелилась, вздрагивала бамбуковая удочка.

— Он тебе не нужен, — сказал он. — Тем более сей­час, когда ты устраиваешь свою новую семейную жизнь.

— Я устрою, а вот ты — не уверена.

— Юрке будет лучше со мной, — сказал он.

— Мои родители не согласятся, — помолчав, ответи­ла она. — Они очень привязались к нему.

— Опять родители! — с сердцем сказал он.

— Да, родители! — с вызовом взглянула она на не­го. — Они меня никогда не бросят в беде.

— Я рад за тебя, — пробормотал Сергей. Ему стало скучно. Он развернул лодку и стал грести к берегу.

— Ты спешишь? —спросила она.

— Лучше, если мы успеем в город засветло.

— У тебя ведь, кажется, две комнаты? Я могла бы одну ночь и здесь переночевать.

— Тебе не понравится, — сказал Сергей. — Кровать жёсткая, комары. И сова по ночам кричит.

Они молча доплыли до берега. Сергей вытащил лодку на песок и подал Лиле руку. Она сошла на берег и, не выпуская его ладони, посмотрела в глаза:

— Тебе, действительно, хочется меня поскорее в го­род отвезти?

— Да, — сказал он и пошёл заводить машину.

За эту неделю, которую они провели вдвоём на озере, сын доставил Сергею много радости, но и крепко огор­чал иногда. Был он на редкость смышлёным мальчиш­кой, начитанным, добрым, но подчас начинал капризни­чать, кривляться, дразнить Дружка. Пытался и грубить, но Сергей быстро поставил его на место. А однажды при­грозил к бабушке Тане в город отправить, если не обра­зумится.

Вдвоём они ездили на Балаздыню и подкармливали маленькую пелядь, объезжали на моторке Большой и Малый Иваны, наведывались на «Москвиче» и на даль­ние озёра.

Уже сейчас, всего лишь после нескольких месяцев надзора, Сергей с удовлетворением заметил, что нару­шителей стало намного меньше. Судебный процесс над браконьерами, которых они задержали с Мальчишкиным, наделал в городе много шума, и отчаянного инспектора стали побаиваться. Конечно, злостные браконьеры не бросили своё хищническое занятие, но предпочитали дер­жаться подальше от водоёмов, которые охранял Волков. А озёр в этом краю было много, и изредка наезжавший сюда Иван Ильич Вологжанин жаловался, что на других водоёмах дело обстоит не так благополучно, как у Сер­гея.

Сегодня вечером Сергей покидает озеро Большой Иван, а замена всё ещё не прибыла. И хотя он понимал, что рано или поздно всё равно придется уехать отсюда, было грустно. Полюбил он свою новую интересную рабо­ту. Пусть были и стычки с браконьерами, и выстрелы — всё это и есть настоящие будни рыбинспектора. В этом отношении рыбинспектор похож на работника милиции, который в каждое своё дежурство рискует попасть в опас­ную переделку. Что же делать, если преступники разных мастей ещё не перевелись у нас?

Здесь Сергей написал романтическую повесть о рыбинспекторе. Послал в журнал и сдал в областное изда­тельство. Козодоеву повесть понравилась. Понравится ли в журнале?

Очерки о буднях рыбинспектора были напечатаны в газете. И люди всерьёз задумались о судьбе нашей при­роды, об отношении к ней, об охране, — об этом говорят сотни писем, пришедших в редакцию. Бедная Валя Мол­чанова замучилась, отвечая на них.

Полюбил Сергей эти прекрасные края, озёра Большой и Малый Иваны, речки, ручьи, сосновые боры. Кто при­едет сюда вместо него? Вологжанин говорил, что ещё рыбинспектора не подыскал. Сергею неделю назад нужно было возвращаться в редакцию — Дадонов, наверное, гром и молнии мечет! — а он не может уехать, не дождав­шись замены. Вот так всё бросить, как есть, завести ма­шину и уехать в город?! А как же дом, лодка, оборудова­ние? И потом, лишь только браконьеры пронюхают, что в избушке никто не живёт, они налетят сюда, как воро­ньё. Начался ход рыбы, и сейчас её можно центнерами черпать. Судак и угорь стали на удочку попадаться, а такое случается редко.

Как-то забарахлил мотор, и Сергей, достав брезен­товую сумку с инструментом, принялся разбирать систе­му зажигания. Юра, воспользовавшись вынужденной остановкой, быстро собрал удочку и, нанизав на крючок червяка, забросил. Тотчас поклёвка. Так мог брать толь­ко голодный окунь. За каких-то полчаса Юра натягал почти полное ведро ровных крупных окуней. Глаза у него сверкали, на губах довольная улыбка. Он гордо погляды­вал на занятого работой отца, дескать, посмотри, какой я молодец. Однако отец помалкивал. Утром, встав на рассвете, Юра прямо с берега наловил десятка два круп­ных подлещиков, которых решено было отвезти бабушке Тане в подарок. Сами они уже на рыбу смотреть не мог­ли. Уха, жареная рыба, вяленые подлещики и плотва, рыбные котлеты — всё это им надоело.

Окунь как с ума сошёл, едва леска уходила под воду, следовала энергичная поклёвка и зелёный полосатый дурачишка стремительно чертил воду, пока не оказывался в лодке. Юра, торопясь, срывал его с крючка и, поправив растерзанного червя, снова забрасывал удочку, и снова поклёвка. Щёки у сына разгорелись, руки дрожали от охотничьего азарта, а Сергей, поглядывая на него, всё больше хмурился.

— Папа, уже полное ведро! — сообщил сын. — Брось мне подсачок, я туда буду складывать.