Услышать тебя...

«Боже мой, какой он смешной! — подумала Лиля.— И кажется, не на шутку влюблен...» Оттого, что она вдруг сейчас поняла это и так неожиданно почувство­вала свою власть над ним, ей стало весело.

— Слышал такую песенку: «И зачем такая страсть, и зачем красотку красть...» — Лиля рассмеялась.— Дальше не помню...

— Пожалуй, зря я тебя отпустил, — помолчав, сказал Сергей.

— Мне, конечно, было бы трудно с тобой спра­виться.

— Я с девчонками не воюю.

— О чем же тогда жалеешь?

— Я жалею?! — воскликнул он. — Я жалею, что рань­ше тебя не встретил!

— Не жалей, Серёжа…

Он посмотрел ей в глаза, и черные брови сошлись вместе. Лицо у него стало обиженным, как у ребенка.

— Я понимаю, у каждого из нас что-то осталось в прошлом, — сказал он. — Только мне наплевать на это прошлое! Есть настоящее, и есть ты! Прошлого уже нет. Оно кончилось.

— Кончилось… — вырвалось у нее. — Мне подруга сказала, когда я вернусь с практики... — Взглянув на Сергея, она умолкла.

— Ну и что? — спросил он.

— Все это ерунда, — улыбнулась она.

— Все, кроме нас с тобой…

— Серёжа, — пряча улыбку, сказала она, — ты начи­наешь мне нравиться... — и, стрельнув на него глазами, побежала по примятой траве, к скамейке, где осталась ее сумочка.

6

Он лежал в траве на пустынном берегу Дятлинки и смотрел в небо. Над городом плыли причудливые кучевые облака. Они меняли свои очертания, соприкасались друг с другом, неожиданно то на одном, то на другом из них возникали рваные голубые дыры, будто кто-то с той стороны протыкал облака гигантским копьем.

Сергей ждал Николая Бутрехина, которого не застал дома, В последние дни произошло столько значительных событий в его жизни, что не мешало бы вот так, наедине с собой, поразмыслить. Скажи кто-нибудь неделю назад, что он женится, Сергей рассмеялся бы. А теперь такие далекие, как Антарктида, понятия «женитьба», «загс», «свадьба» стали реальностью.

Это случилось неожиданно. В город нежданной гостьей завернула грозовая туча, и, когда зеленые мол­нии отсверкали на низком густо-синем небе, хлынул проливной дождь. Сергей и Лиля ужинали в ресторане. Никто из них не думал, что дождь зарядил чуть ли не до утра. В сумеречном зале ресторана почти никого не было. Они рассчитались, и теперь сидели и смотрели в окно. Пляшущие струи бежали по стеклам, погромы­хивал гром, иногда сверкала молния и на столовых при­борах вспыхивал зеленоватый отблеск. А когда сильные косые струи дождя пунктирами перечеркнули улицу и на тротуаре заплясали веселые маленькие фонтанчики, Лиля нерешительно сказала, что можно подняться к ней в номер. На час, не больше, потому что вечером при­дет соседка, которую к ней подселили.

Соседка действительно пришла... за чемоданом. Она уезжала на автобусе в Псков. Соседка ушла, и они снова остались вдвоем. А дождь все лил и лил. С желез­ного карниза со звоном летели вниз брызги, дождь бара­банил в крыши домов, мерно и мощно шумел в листве, грохотал в водосточных трубах.

И Сергей остался у Лили до утра.

А утром, когда в сквере напротив мокрые деревья до половины купались в густом молочном тумане, а на ма­леньком балконе ворковали голуби, Лиля, стоя перед зеркалом и расчесывая волосы, рассказывала:

— Мы в одной школе учились, правда, в разных классах. Он мне нравился. Говорил, что любит, жить без меня не может, женится, как только закончит институт. Он бы и сейчас женился, но родители ни за что не раз­решат, а если ослушается, то ни копейки не получит из дома. А потом я узнала его получше... Не встреть тебя, честное слово, я бы считала всех мужчин негодяями. Никто мне столько зла в жизни не сделал, сколько этот человек.

— Зачем ты мне все это рассказываешь? — перебил Сергей. — Мне неинтересно.

Ему было не только неинтересно, но и неприятно слу­шать. Какое ему дело до подонка Роберта! Жизнь нико­гда не готовит людей друг для друга. Поэтому у каждого есть какое-то свое прошлое, и стоит ли в нем так мучи­тельно копаться? Роберт — это ее прошлое. А у него, Сергея, есть свое собственное прошлое. И вряд ли ей доставит удовольствие заглянуть в него. Чужое про­шлое — это как туман над рекой: солнце взойдет, и он развеется, не оставив ни следа, ни запаха.

Лиля говорила и говорила, а он любовался ею. Щет­ка, с треском высекая невидимые искры, гуляла по ее пушистой голове, сквозь расчесанные каштановые пряди волос алело ухо, на полных смуглых руках выше локтя отпечатались два фиолетовых пятна — следы его паль­цев.

Эта девушка пришла к нему из другого, незнакомого мира. Москва, университет... Родом Лиля из Андижана. По тем скупым фразам, которые она обронила о доме, можно было понять, что в детстве она, в отличие от Сер­гея, не знала никакой нужды. Родители ее врачи. У них большая квартира, прекрасный фруктовый сад, хауз — чистый проточный пруд, в котором можно купаться. Ве­черами отец сам жарит отменные шашлыки, яичницу с помидорами. Яичницу с помидорами Сергей никогда не ел. Есть у Лили брат Витя. Он еще в школе учится. В общем, хорошая дружная семья. Дети любят и ува­жают родителей, а те ничего не жалеют для детей.