Услышьте отверженных (СИ)

— Нет, это мой «Дон Жуан», я начал его двадцать лет назад… и как только я его закончу, я умру, забрав свою работу с собой, — он взглянул на ноты, я тоже посмотрела на них — нотные листы, исписанные красными чернилами небрежным почерком.

— Я бы не хотела, чтобы вы умирали… — тихо шепчу я, косо поглядывая на него.

— Ох, не волнуйтесь за судьбу Эрика. Я работаю две недели, а потом отдыхаю годами.

— Сыграете мне его? — я была не уверена, что он согласиться.

— Нет, вы не готовы к прослушиванию такой музыки. Моцарт писал своё произведение под впечатлениями от своевольной жизни, мой же «Дон Жуан» — порождение губительных чувств, — он аккуратно берет меня за руку и ведет обратно в гостиную, я все еще оборачиваюсь, смотря на таинственный клавир, — понимаете, моя дорогая Кристина, есть музыка, которая испепеляет человеческую душу, ломает ее настолько сильно, что после он уже не может петь чистым небесным голосом, как у вас. Я не хочу, чтобы вы потеряли себя, Кристина. Если хотите, я могу сыграть вам Моцарта так, что вы расплачетесь. Лучше пойдемте споем оперу, — он приглашает меня присесть на диван, я послушно сажусь на мягкую мебель, раздумывая над тем, чем же отличается его «Дон Жуан» от моей «оперы». Сказано им это слово так небрежно, что я хмурюсь.

Мы поём вместе, его голос вновь изменился до неузнаваемости — бас превратился в тенор, что так несвойственно людям. Какие же еще секреты ты таишь в себе, Эрик? Он стоит спиной ко мне, я поднимаюсь на диване и обнимаю его со спины за шею, мужчина тяжело дышит.

Мне было жаль. Если бы я только знала, что меня ждёт!

Сорвав с него маску, я быстро спрыгиваю с дивана и смотрю ему в лицо. О, ужас! Ужас! Моё собственное лицо исказила гримаса ужаса, и я заверещала так громко, что испугалась своего крика. Маска Эрика падает на пол из моих рук, а он, задыхаясь от возмущения, хватает меня за волосы, поднося к своему лицу. Я кричала от боли и страха, вырываясь из его рук.

— Прошу, отпусти! — я жалобно молю, глотая соленые слезы, бегущие по лицу. Его лицо ужасно — передо мной самый настоящий труп. Местами обгорелая кожа, но в основном она почерневшая, натянутая на кости, глаза большие и впалые, у него нет носа, а на верхней губе порез с образовавшимся шрамом. Глаза, их золотой блеск во тьме, всё в нем внушало страх!

— Я прекрасен, правда, Кристина?! — его губы не шевелятся, складывается впечатление, что его голос звучит откуда-то из горла, — тебе было мало слышать Голос, ты хотела увидеть его! Смотри же, смотри! — он больно тянет меня за шею, заставляя стоять. Я плачу и закрываю глаза, — вы, женщины — слишком любопытные!

Он оставляет меня стоять на месте, отходя на шаг, — женщины — слишком любопытные! — он вторит одно и то же, свист вырывается из его горла, какие-то ругательства, он вновь приближается ко мне, и я не в силах закрываю свое лицо руками.

— Та женщина, что увидела лицо Эрика, навсегда связана с ним! Теперь ты останешься со мной, Кристина! Смотри! Посмотри на своего мужа! — он отрывает мои руки от лица, заставляя смотреть прямо в его глаза. Глаза, что готовы убить меня, — теперь ты моя! Тебе суждено любить меня вечно! Я хорош, да? Вот он — Торжествующий Дон Жуан!

— Остановись, прошу! — я падаю ему в ноги, опуская голову, не в силах сдержать свои рыдания. Мне никогда не было так страшно — перед закрытыми глазами снова его лицо, я чувствую, как он дергает меня за волосы и наклоняется к моему лицу — наши губы разделяет насколько сантиметров.

— Посмотри на Эрика, Кристина! Посмотри, кто любит тебя! Ходячий труп, — я машу головой в разные стороны, вырываясь, он не отпускает меня, — я велю расширить гроб, когда наши отношения будут подходить к концу, и ты ляжешь туда вместе со мной! Теперь ты — моя жена! Гляди же, гляди в лицо Эрика, Эрик — твоя судьба. Думаешь, что это тоже маска? Моя голова — маска? Сорви же ее, Кристина, как сделала это с другой. У тебя есть свои руки, но тебе не хватает сил? Ничего, я дам тебе свои, давай же, сорвем маску вместе! — он тянет мои руки к своему лицу, заставляя меня царапать его плоть. Боже, спаси меня от этого ужаса! Я не могу терпеть этого, я умру! — посмотри мне в глаза, ты плачешь, Кристина, это нормально, я тоже плачу по тебе! Из-за любви к тебе плачет труп, — он крепко держит меня, я смирилась, перестав дергаться, — когда ты думала, что я — красив, ты могла вернуться к бедному Эрику! Но теперь ты оставишь его! Ты не вернешься, я знаю! Теперь ты знаешь мой секрет, Кристина, и ты не сможешь смотреть на меня без страха… — он плачет, как и я, — даже отец не мог смотреть на мое лицо без страха, а мать подарила Эрику его первую маску, лишь бы не видеть его!

Он отпускает меня и направляется к своей комнате, падая около нее на колени. Я едва не падаю в озеро, пятясь в страхе от него назад. Мне страшно, я в ужасе даже от его обессиленного лика — он ползком ушел в свою комнату, закрыв дверь. Я подскочила на ноги и помчалась прятаться в другую комнату, под одеяло. Больше некуда. Только он может вывести меня наверх…

Это и есть та цена, что мне нужно заплатить… ?