Усмешка тьмы

Я разобрал всего несколько слов – КИНЧЕШУКАР, АШАЧ ЯАТОЛОЗ – прежде чем отвлечься на меняющееся выражение лица Марка. Его глаза и рот расползаются, и теперь он как две капли воды похож на Табби. В один миг вся его (или моя?) аудитория проходит через ту же метаморфозу – головы некоторых людей в толпе, в том числе и моей матери, раздуваются до такого состояния, что, кажется, вот-вот лопнут. Марк наклоняется ближе к экрану и проводит рукой по лицу – жест старика в глубокой задумчивости, жест фокусника, исполняющего трюк. Он выбирает сайт из списка… кликает на него… и образ исчезает – я смотрю на отражения высотных зданий, что, как и прежде, колышутся на замусоренной воде канала, то вытягиваясь, то вновь сокращаясь, как некие чудовищные мышцы, никак не могущие завершить гимнастику.

А еще я слышу уже знакомый звук – нетерпеливое нечто, тянущее свое скользкое тело по ковру. Прежде чем оно настигает меня, я скорее чувствую, чем слышу, еще один щелчок мыши. Оказываюсь в отеле, перед окном, выходящим на рождественскую ярмарку. Шорох все ближе, но еще один щелчок отсекает его полностью. Теперь меня окружает не только тьма. Протянув руки вперед, я ударяюсь костяшками о дерево. От движения вешалки звякают, а шкаф дрожит. Прошлое нагнало меня. Или это будущее? Моему спутнику теперь не слишком далеко ползти. Я не успеваю даже закричать – хотя, кажется, уже не способен издавать звуки – как чувствую: оно гусеницей вскарабкивается вверх по моему телу и присасывается к лицу.

Эпилог: Я – не Ли Шевиц

– Почему ты, Саймон?

– А почему бы и нет?

– Но какой смысл?.. Почему ты вынужден был пройти через все это?

– Может, смысла и не было, Натали. Может быть, все это… смеха ради.

– Не стоит винить Марка. Не верю, что он во всем виноват. Он никак не мог знать, что творит… не мог знать наверняка.

– Виноват Табби, Саймон.

– Не только он, Марк. Вина лежит на всех.

Возможно, что-то в таком духе я им и скажу – если когда-нибудь у них будет шанс найти меня. Но я не хочу оставлять им даже шанса. И – да, конечно же, вина лежит на всех – как я раньше-то не замечал? Биб была фальшивкой… Уоррен был запутанным лабиринтом… И я, конечно же, запутался в нем – в Интернете, во всех тех местах, которые я посещал в реальности, не важно, какая разница. В Николасе, похоже, должны были объединиться Табби и я, и что-то от Лэйна есть в Натали. Джо был простым клоуном, а когда я думаю о Марке, я расцарапываю себе запястья, и сквозь них мне ухмыляется голое мясо. Что до Кирка – он-то как раз и был подозрительнее всех; взять хотя бы его имя – ну разве не очевиднейшая глупая шутка, основанная на созвучии? Университетский преподаватель по имени Кирк Питчек, кирпичик, серьезно? В какой стене, интересно, занял место в конце концов этот несчастный идиот?

Даже если бы я в итоге сохранил доверие хоть к кому-нибудь из них – теперь ничто не играет роли. Мой преследователь суть сумма всех людей, а не только те, кого я назвал. И вы уже есть или будете им. Потому что все мы – часть Интернета, точно так же, как он стал частью нас. Мы самовольно включили его в человеческое сознание.

Сколько людей во всем мире осознают, что мы создали на самом деле? Табби – да, определенно; наверное, еще клоуны. Может быть, именно поэтому они постоянно улыбаются. Может быть, именно в этом – секрет их улыбок. Их ужимки облекают наше подсознание – наш внутренний хаос – в жесты и слова, как бы мы ни заглушали его голосок в себе, но это все ерунда по сравнению с Интернетом. Интернет много хуже нашего подсознания; никто и не заметил, как он стал иным уровнем сознания. Он слепо всасывает в себя всякое знание, и вместе с ним – всякую ложь, и насколько близок тот момент, когда между первым и вторым сотрется всякая разница? У Интернета нет пределов – он безграничен; но раздолье это полнится мраком, а во мраке издревле блуждает хаос. Как и любое сознание, Интернет может быть перегружен, и, ббоюсь, процесс ужже начался. Воззможжно, ему требуются наши умы, чтобы сбросить излишшек. Ккак бесконечность может быть переггружена, спросите вы? Какой в эттом смысл? Так вот ззнайте: нет в этом никакого ссмысла, как и в Табби, и во вссехх его откроввениях. Таков еще один асспектт хаосса, ввечно жжаждущего. Захватив вашш раззум, Ссеть вольна перестраивать его на свой лад, лепить по ссобственному образзу и пподоббию. В итоге вы ппросто скачете со ссылки на ссылку, ссылки нассылку, ссыл кинас сылку. Вот ппочемму я не ммог и тепперь не могу ссспать.

Вообще-то я просто не могу себе позволить еду и ссон, потому что Табби Теккерею они не требуютсся. Теперь я всегда начеку – ищу любые ссылки на него и заваливаю их таким количеством чепухи, что никто в итоге в него не поверит. Могут ли мои вмешательства со временем выдать мое местоположение? Надеюсь, никто никогда меня не вычислит. Если я сконцентрируюсь на мониторе, отринув всю действительность за его рамками, я останусь неуловимым, я вверю. Но ввроде как сейчас – ессли правильно запомнил – за моим окном переулок Теккерей-лэйн.