Усмешки Клио 2

По свидетельству современников, пышные похороны Котовского вполне были сравнимы по помпезности с погребением В. И. Ленина. 11 августа 1925 года специальный траурный поезд доставил гроб с телом Григория Ивановича в Бирзулу, временно исполнявшую функцию столичного города Молдавской автономии (настоящая столица, как мы помним, — закордонный Кишинев).

Там и похоронили комкора, в Бирзуле, переименованной впоследствии в город Котовск. Не на кладбище похоронили — в гробнице-мавзолее! Все как в том, главном Мавзолее, что на Красной площади: трибуна, зал для посетителей, стеклянный гроб-саркофаг…

Больше никто из советских вождей и военачальников не удостаивался таких почестей — лишь Ленин и Котовский. Да еще много позже, в лихие 90-е, возводили мраморно-гранитные мавзолеи для павших блатных авторитетов… Но тем хоть на кладбищах.

А в советские годы — больше никто. Ни Фрунзе, умерший в один год с Григорием Ивановичем, — между прочим, непосредственный начальник комкора, занимавший высшую военную должность в Советском Союзе и всяко имевший ни меньше заслуг в гражданской войне. Ни Киров с Калининым и Ждановым — первые по рангу советские вожди из умерших в 30-е и 40-е годы (закончившие свой путь в расстрельных подвалах — не в счет). Да и сам Сталин отдельного мавзолея после смерти не получил (вот вам и культ личности…) — восемь лет, до 1961, делил «квартиру» с Лениным, затем был перезахоронен.

А забальзамированный Котовский лежал под стеклом, рядом — ордена и революционное наградное оружие. Приходите, пионеры, учитесь храбрости. Ну и скромности заодно.

Возможно, что именно по случаю возведения подземной усыпальницы с мумией и саркофагом (монументальную надземную часть мавзолея построили несколько позже) поползли по Украине слухи и разговоры: мол, нескромно всё как-то? Либо заговорили вслух о том, что при живом Котовском вспоминать было опасно: о канувшем в никуда золоте госбанка и возникшей из ниоткуда агропромышленной империи комкора…

И т. Сталин вынужден был откликнуться комментарием — весьма запоздалым некрологом в харьковском «Коммунисте»: мол, успокойтесь граждане, все по чину, заслужил свой мавзолей покойный…

На беду, в 1941 году немецко-румынские войска заняли Бирзулу-Котовск очень быстро, и эвакуировать мумию скромнейшего среди храбрых не успели (тело Ленина, например, от подступивших к Москве немцев вывезли аж в Тюмень).

Немцы захоронение не тронули, а вот румыны, немало претерпевшие в свое время от Григория Ивановича, оказались весьма злопамятными, — и в августе разрушили мавзолей. А тело комкора перезахоронили, на сей раз и впрямь весьма скромно, — в братской могиле вместе с расстрелянными местными жителями…

Эти новые похороны И. В. Сталин комментировать никак не стал. Не до того ему было в августе 41-го.

Глава двенадцатая Житие Лаврентия Б. или Яд и корона

Как же он может знать, когда именно вы помрете? Тем более, что он не врач!

М. Булгаков, «Мастер и Маргарита»

Где-то в запасниках петербургской Кунсткамеры хранится экспонат, на вид не особенно-то и замечательный. Не поражающий воображение, в отличие от прочих тамошних заспиртованных уродцев. Вот какой: довольно увесистый мешок, заполненный зубами. Самые обыкновенные человеческие зубы, никаких причудливых мутаций: потемневшие от времени, многие с глубокими кариесами…

Отчего же столь заурядные детали человеческого организма угодили на хранение в музей? Да еще в таком количестве?

Все очень просто: зубы-то обычные, да вот зубодер, приложивший в свое время к ним руку, был далеко не зауряден, — император Петр Первый, не больше и не меньше.

Дело в том, что когда в конце семнадцатого века русское Великое посольство неторопливо двигалось от одной европейской столицы к другой, с кем-то из послов случилась неприятность — прихватила зубная боль, да так, что дипломатия сразу стала бедолаге глубоко безразлична. Страдальца тут же к дантисту, к местному, к голландскому. По другой версии, случилась та история не в Голландии, а в Англии, что в принципе неважно. Важно другое — присутствовавший при сем юный царь Петр так вдохновился увиденным, что немедленно потребовал: научите-ка и меня прогрессивной европейской стоматологии!

Высокому гостю отказать постеснялись. Даже не намекнули, что полный курс наук о зубных болезнях не один семестр занимает… И первичные, самые элементарные навыки фельдшера-зубодера за несколько часов царь-реформатор получил, на горе своим приближенным. Врачевать он их начал незамедлительно, и продолжал драть зубы всем страждущим, подвернувшимся под руку, много лет, до самой своей смерти (вырванные зубы, неизвестно для какой надобности, бережно сохранял).