Усмирившая волны

Вытащив на сушу, я осмотрела ее. Простая дощатая лодка с веслами, два сидения — одно для гребца посередине и одно для пассажира на носу. Я даже не сомневалась, где буду сидеть. На центральном сидении лежал толстый конверт без единой надписи. Белладонна схватила его прежде меня и вскрыла. Медленная улыбка скользнула по ее лицу.

— Реквием радушно приглашает нас в Глубину.

— Ты его знаешь? — Я взяла у нее бумажку и осмотрела. Больше ничего. Никаких зацепок.

— Он один из наследников, соперничающих за трон.

— В таком случае, действительно ли нам необходима его помощь? Разве мы не должны соблюдать нейтралитет?

Она раздраженно вздохнула и указала в сторону бумажки у меня в руках, а затем в сторону лодки.

— Лакспер, как ты рассчитываешь добраться до Глубины без лодки? Только потому, что мы воспользуемся этой ветхой маленькой штукой, не означает, что мы поддерживаем Реквиема.

Настала моя очередь фыркать.

— Мы обе знаем, как работает политика.

Но она была права. Нам нужно было добраться до Глубины, и сейчас я не была уверена, что мы найдем лучший способ.

— Ладно, давай воспользуемся лодкой. Не то что бы это идеальный вариант, но деваться, видимо, некуда.

Я помогла ей забраться внутрь, затем оттолкнула лодку, зайдя в воду по пояс, прежде чем залезть самой. Я вставила весла в круглые уключины и опустила лопасти вниз. Вода закручивалась вокруг весел каждый раз, когда я окунала их, маленькие водовороты исчезали в кристально-чистой воде. Белладонна наклонилась с борта лодки, опустив руку в рябящую от движения воду.

— А знаешь, это действительно приятно.

— Тебе легко говорить, — хмыкнула я, регулируя направление. Благодаря сфере я знала, что нужно держать путь прямо на восток от побережья Бермудских островов. Пот уже стекал по спине и рукам. Стояла нереальная жара и повышенная влажность, и я понимала, что при таком раскладе не займет много времени, чтобы выбиться из сил.

Мы были в открытом океане в течение часа, отплыли достаточно далеко, я едва различала остров. Я взглянула на него еще раз, сверяя ориентиры, и продолжила грести на восток.

Я посмотрела на сестру, откинувшуюся на сидении.

— Так у тебя есть план, как раздобыть нужную отцу информацию?

Белладонна фыркнула и поднесла руки к волосам. Ловкими пальцами она завернула длинные локоны с шеи в идеальную ракушку.

— Мужчины раскрывают свои тайны в постели. Даже тебе это должно быть известно.

Желудок скрутило, и я прекратила грести.

— Отец послал тебя спать с кем-то?

Она повернулась на деревянном сидении, чтобы посмотреть мне в глаза.

— Ты все еще думаешь, что он хороший человек, не так ли? Даже после того, как он относится к тебе. И не смотри на меня так. Мы все это видим. Он обращается с тобой как с удобрением, Ларк. Король использует инструменты, которые у него есть в руках. Тебя. Меня. Эша. Кого угодно для того, чтобы править. Это политика, но разумеется, что ты можешь знать о политике, если большую часть своей жизни копалась в земле.

Она перекинула выбившийся локон через плечо и посмотрела на меня буквально задрав нос.

Я наклонилась вперед, и лодка качнулась под моим весом. Она пискнула и схватилась за края сидения, успешно пригвоздив себя к месту. Так или иначе, я собиралась достучаться до нее.

— Я слишком хорошо разбираюсь в политике. Власть имущие устанавливают правила и изменяют их в угоду своим желаниям и капризам. Я знаю, что Отец совершал ошибки и делал дерьмовый выбор. Но мы с тобой? Мы можем решить, чьему примеру следовать. И, как я вижу, ты все еще дочь своей матери, и я это ненавижу. Я ненавижу, что ты думаешь, будто не можешь получить информацию, не раздвинув ноги, как обычная потаскуха. Разве тебе никогда не приходило в голову, что можно использовать мозги, а не тело?

Ее серые глаза сузились.

— Ты слепа, Ларк. Слепа. Ты полагаешь, что знаешь меня, но это не так. Ничего не стоит заставить мужчину поверить, что ты с ним переспишь. Мягкое прикосновение. Шепот. Это не значит, что ты в самом деле собираешься это делать.

Заморгав, я откинулась назад.

— Ты хочешь сказать, что дразнишь их?

— В отличие от твоей матери, я не шлюха. И я, конечно же, не буду спать с кем-либо в любой из других семей. Представляешь, какой ужас?

Конечно, нет. Я горько усмехнулась.

— Твоя мать собственноручно тебя убьет, если подумает, что ты носишь ребенка-полукровку.

Белладонна отвернулась от меня, чтобы посмотреть на воду, ее сотрясала ледяная дрожь.

— Продолжай грести, Эндер. Я хочу оказаться в Глубине до конца дня.

Часть меня хотела схватить и потрясти ее. Я была близка к тому, чтобы заставить ее посмотреться в зеркало, которого она избегала. Увиденное воспоминание стояло у меня перед глазами, и я так ясно видела ребенка, которым она была — маленькую девочку, которая так отчаянно хотела быть любимой.

Я хотела спасти ее, раз уж у меня не было возможности спасти Брэма. Да, теперь она выросла, но это не значило, что Кассава перестала ее использовать. Она могла ранить своей ложью и манипуляцией, которую только я могла видеть.