Усобица триумвирата (СИ)

Преодолев несколько саженей, мальчишка почесал затылок:

- А почему у нас тогда так не сделано?

- У нас – это где? – повёл бровью Святослав.

- Ну… в Чернигове. Или Киеве.

- Тмутаракань – это тоже у нас.

- И всё же…

- Не всему всюду быть одинакову. Хорошо выстланные дороги приводят не только добрых людей, Глеб, но татей, врагов и злодеев.

- Больше грязи – шире морда, - взлохматил волосы княжича Перенег, смеясь, - чистые помыслы не всегда в чистой одёжке. Сам же с братьями любишь по лужам прыгать!

- Да, но лужи ведь и за городом можно найти.

Сориентировавшись по направлениям, Святослав со своими спутниками вышел на оживлённую площадь. Оглядываясь, попытался понять, куда идти дальше, к кому обратиться? Не взобраться же на стену и не закричать: «Я ваш князь! Приехал к вам!». Крепкие каменные дома были похожи друг на друга и, в отличие от Киева, Новгорода или Чернигова, где безошибочно угадаешь княжеские терема, тут было непонятно, где обитают главные? И кто они в отсутствие князя? Где жил стрый Мстислав? Неподалёку, на углу, стояло двое явно знатных мужчин. Они беседовали о чём-то, и Святослав решил поинтересоваться о том, что искал.

- Здравствуйте, добрые мужи!

Разговор смолк. Две пары глаз устремились на него. Один покачал головой, разводя руками.

- Как не вежливо не отвечать… - процедил Перенег, сам уже готовый схватиться за оружие. Но вдруг мужчина сказал что-то, да на другом языке. Явно спросив о чём-то. Теперь пришла пора Святославу покачать головой и развести руками.

- На каком же они говорят? – удивился дружинник за княжьей спиной.

- Не знаю, Харлунд, не успел разобрать.

- Вы говорите по-гречески? – спросил второй из беседовавших на нём же.

- О! Да, немного, - отозвался Ярославич, благодаря в мыслях жену, научившую его своей родной речи.

- В таком случае, лучше говорите на нём, - посоветовали ему, - большинство поймёт вас скорее так.

- Тогда не подскажите, где я могу найти… главного в городе?

- Главного в городе? – мужчины переглянулись. – Главного по торговой части или военной? – видя специфику свиты Святослава, уточнил горожанин.

- Вообще. Кто отвечает за всё?

- Вы имеете в виду архонта?

Святослав знал, что под этим званием по-гречески может подразумеваться и князь.

- Да, что-то вроде.

- Здесь нет одного такого человека. Есть главы торговых сообществ: греческой, хазарской, русинов, армянской. Мы принадлежим к последней. Есть так же старейшины касожских общин, они держатся архонтессы Татианы…

- Архонтессы Татианы? – удивился Ярославич. – Кто это?

- Дочь покойного архонта Мстислава.

- Она ещё жива?![4] – изумился Святослав. Почему столько лет о ней не было ничего слышно? С одной стороны ясно – она женщина, и не могла наследовать отцу, с другой – почему не приехала к родичам в Киев, под защиту? Или она вышла здесь снова замуж? – Где я могу её найти?

Армянские торговцы указали ему направление, объяснив, как именно пройти к её жилищу.

- Перенег, ступай, - подтолкнул воеводу князь, - предупреди о моём прибытии! Надобно повидать сестрицу…

Жилище оказалось небольшим дворцом с мраморными колоннами, белоснежными ступенями, барельефами и орнаментами. Пол в главной зале, где их приняли, украшала мозаика – виноградная лоза с гроздями спелых ягод вилась вокруг изображения какого-то языческого бога. Сама Татиана Мстиславовна представляла собой статную женщину под пятьдесят лет, носящую византийские одежды, но покрывающую голову по традиции русов.

- Я удивлена, что-то кто-то из Киева добрался сюда, - произнесла она после приветствий, оглядев хорошенько приезжих.

- Я удивлён не меньше тому, - поклонился Святослав, - что все эти годы мы ничего о тебе не знали!

- А что вы хотели обо мне знать? – женщина опустилась на каменную скамью, напомнившую Ярославичу царьградские триклинии. Указала на соседнюю, разрешая присесть и ему. Он воспользовался приглашением, оставив остальных стоять. – Твой сын? – указав на Глеба, спросила княгиня.

- Да, старший.

- Похож.

- Я не имел в виду некие сведения о тебе, но то, что сама твоя жизнь окружена нашим неведением – вот что нелепо! – однако хотя бы то, что Татиана говорила не на греческом, а на языке русов, его несколько успокаивало. – Отец знал о том, что ты здесь?

- Думаю, что да. До своей смерти мой отец упоминал меня, когда они обменивались вестями. А после мне никто не присылал сообщений и писем. Когда вы ходили в поход на Византию, то сюда никто не заглянул, если не считать Ярославовых людей, требовавших денег на содержание войска и кораблей. Не показавшись тут ни разу, он демонстрировал, что чувствует себя хозяином и властелином Тмутаракани…

- Но он им и являлся после смерти стрыя Мстислава, - напомнил Святослав.

Татиана на него долго смотрела, не то ища в глазах слабину, не то излишнюю дерзость, не то пытаясь своими донести что-то.

- Ты прибыл править Тмутараканью? – задала она прямой вопрос.

- По праву князя Черниговского.