Усобица

Как стемнело, девушка, набравшись смелости, отправилась к князю, но неожиданно дорогу ей перегородил дюжий молодец, в полном доспехе и с сулицей в руках, на поясе – кривая сабля в дорогих ножнах. Он посторонился, узнав хозяйку, пропуская девушку в княжеский кабинет.

– Фимка пропала, государь, – сказала боярыня князю, одновременно оглядывая помещение в поисках смазливой девчонки. Но в кабинете кроме самого Андрея и Кузьмы с кузнецами никого больше не было. Разве что стояли у стены человеческие чучела, облаченные в рыцарские доспехи, привезенные князем из немцев.

– Присаживайся к нам, – Андрей поднялся навстречу Прасковье, усадил девушку рядом с собой, подвинул к ней свой кубок и налил до краев мальвазии.

– Загуляла девка, наверное, – предположил Кузьма, отрываясь от листа желтой бумаги, на котором он старательно рисовал какие-то детали механизма.

– Онисим, – обратился Андрей к кузнецу, – покличь Рябого, пускай найдет Фимку.

Пока кузнец ходил, Андрей, как мог, успокаивал свою подругу и клятвенно пообещал ночевать на женской половине, где его уже заждались. Андрей чувствовал вину перед девушками, все-таки он поступил по-скотски, ударившись в запой, но другого выхода не было. Ужас кровопролитной битвы после пьянки исчез, и кошмары перестали беспокоить князя по ночам. Вернувшийся Онисим тихонько шепнул пару слов князю на ухо. Андрей внимательно выслушал кузнеца и обратился к боярыне:

– Тут такое дело… – Андрей замолчал, обдумывая свои слова. – Поискала бы ты новую девку себе…

– Как новую? – испугалась Прасковья. – Никак случилось недоброе?

– Ну-ууу, – замялся с ответом Андрей. – Подслушивала она нас, о чем мы речи ведем, как бы нехорошее не удумала…

– Да какой она послух? – взбеленилась Прасковья. – Это я ее послала вызнать, чем вы тут занимаетесь! Который день мы тебя не видим!

– Вернут тебе твою Фимку, – поторопился заверить Прасковью Андрей. – Ну что ты, Прасковьюшка, перед народом ведь неудобно, – шепотом, так, чтобы никто не услышал, сказал Андрей.

А мужики делали вид, что они шибко заняты обсуждением нового механизма для взвода арбалета. Деликатные, ешкин кот.

– Перед народом ему неудобно! – вновь взвилась боярыня. – А спать одной мне удобно?

Андрей опешил. Вот те раз! Вот тебе и безусловное подчинение мужчине! Так-то оно так, но когда дело касается супружеского долга, девушка из ягненка превратилась в тигрицу!

– А ну цыц! – сердито прикрикнул Андрей на зарвавшуюся девчонку, – Вернут тебе твою Фимку. Живую. Ну, малость поротую, пусть помнит – любопытной Варваре нос оторвали. Будет подслушивать – скажу Рябому, чтоб отрезал ей нос. Вот так. А ты, если еще раз учудишь такое – быть тебе поротой, – в сердцах пригрозил Андрей, потрясая плетью, выхваченной у Кузьмы из-за пояса.

Девушка моментально разрыдалась, сквозь всхлипы заголосила:

– Катька понесла, а я ведь тоже хочу-ууууу.

– Куда понесла? – не понял Андрей, морщась от бабского завывания.

– Не куда-аааааа, – опять завыла Прасковья писклявым голосом, – не праздна Катька, а я тоже хочу дите-еее.

Андрей оглянулся, но мужики исчезли, по-тихому покинув кабинет князя.

– Какое дите? – Андрей впал в ступор.

– Твое-еее дите-еее, – продолжала выть Прасковья. – А я ведь старшая-ааа.

– Так че же вы, дуры набитые, молчали? – вскипел Андрей.

– Ты все-еее бражничал, – продолжала завывать хитрая боярыня, не забывая искоса наблюдать за реакцией князя.

– Хватит выть, на… – Андрей протянул девушке рушник с вышитыми языческими оберегами, – утри слезы. Вот так… теперь пошли давай к Катерине… ну девки, вот всыплю я вам на орехи, молчать о таком… – Андрей подхватил Прасковью под руку и увлек ее за собой.

– Будет тебе дите, ты только не реви, – пообещал Андрей, чтобы успокоить девушку.

Ну бабы, ну дуры. Совсем мозги отшибло напрочь. Молчать о таком! Это ж радость-то какая! Он станет отцом!

Несмотря на протесты сестер и их матери, Андрей закатил праздник для дворни. Накрыли столы для всех желающих, вино вновь лилось рекой. Три дня дворня с крестьянами отмечала радостное событие. Но Андрей в попойке участия не принимал. Все дни он, как и обещал, посвятил семье, а ночами старательно выполнял обещание, данное Прасковье. Катерина не возражала – береглась.

Предаваясь праздности в ожидании вестника, Андрей попытался систематизировать полученные знания о Руси и Европе.

С Русью все понятно. Бардак. Нет сильного центра. Отсюда все печали. Боярам и детям боярским еще жить сподручно, а крестьянам – тяжко. Мало того что неурожаи случаются, так еще разбойников развелось немерено. Насмотрелся Андрей на пепелища. Ужас, что творится на Руси. Хоть самому бери власть в стране. Да ведь не поддержат его. Прав у него нету на власть. И точка. Диктатор получит яд в пище или нож в спину. Вся знать: русская, литовская, татарская – все родичи. А Андрей – изгой, казак, по сути. Другое дело Европа.