Усобица

– Чаво? – мужики ничего не поняли из сказанного, удивленно переглядывались между собой. Бывает, государь чудит и речи непонятные ведет.

Просмеявшись, Андрей махнул рукой, типа не обращайте на меня внимания. В итоге князь стал обладателем вполне приличного комплекта всех необходимых инструментов для изготовления рыцарских доспехов. Теперь, если удержать добычу за собой – вполне можно организовывать производство, пусть не большое, но все же производство. Оценил Онисим добытое в два пуда серебра. Не больше, не меньше. Вот и устраивай промышленную революцию при таких космических ценах на средства производства. Их даже купить невозможно, год назад, когда Кузьма бегал по торгу, уговаривая мастеров продать инструмент, те как от сердца отрывали.

Добра нагребли столько, не увезти. Два мельничных колеса с камнями, с валами и креплениями к ним – громоздкая штука[50]. Плюсом шли кузнечные меха, два малых и один большой круг для наведения полировки на доспех, стеклянные круги для финальной полировки металла или бычьей кожи. Шлифовальные круги стоят немалых денег – шесть рублей не хотите? Точильный камень с валом – триста граммов серебра. Белое мыло для смазки валов мельницы прихватили все, сколько было, но немного было – всего дюжина кэгэ. И то вперед, как минимум на шесть рублей полновесных. Все это добро занимало много места и весило и имело приличный вес. Но не бросать же такое богатство? А железо? Настоящее испанское железо! Две тонны. Да у него цена по ценам Брюгге четырнадцать фунтов стерлингов за тонну. А его еще в Резань доставить надо, что сразу удорожит его в три раза! А шеффилдская сталь[51]? Пускай ее всего пару сотен килограммов, но зато какая эта сталь! Нет, Андрей все больше укреплялся в решении отстаивать свое добро с оружием в руках.

Закончив с осмотром трофеев, Андрей отправился отдохнуть. Сенька бережно промыл ему раны, вновь заштопал щеку. Невольники тем временем притащили горячей воды, Андрей залез в бочку, морщась от боли. Ополоснулся. Потом Семен наложил повязки. Пока Семен врачевал, Андрей попивал приличное вино. Татары царские оказались не теми мусульманами, которым нельзя пить алкоголь. В течениях ислама Андрей не разбирался, главное, татары оказались правильными. Вина и меду у них было много.

После помывки князь вспомнил о пленнице. Ее тут же привели ему. Уже помытую, причесанную и переодетую в тончайшую шелковую тунику. Молодая девушка оказалась совсем юной – от силы ей лет шестнадцать. Она вела себя, как настоящая царица, стояла с гордо поднятой головой, сверля своего пленителя полным ненависти взглядом. Андрей развалился на стульчике с невысокой спинкой, внимательно разглядывая девушку. В подобающей ей одежде она выглядела еще прекрасней и желанней. У царя ордынского губа не дура. Перед Андреем сейчас стояла одна из младших жен царя Махметки. А старший из захваченных в башне детей – ее сын. Вернее сын царя. Младший карапуз – внук царя. Сын убитой Данилой дщери царской и русского князя, зарубленного Андреем. Вот такие царственные пленники достались Андрею.

Братья занесли в шатер столик, поставив его перед государем. Андрей точно помнил, что стола в шатре днем не было. Более того, стол сиял позолотой. Пол в шатре перестелили. Теперь на полу лежали темнокрасные ковры. Добавились стулья, лавки. Подушки старые исчезли, вместо них появились новые, парчовые и, судя по вышитым на них узорам – страшно дорогие. У входа в шатер на страже стояли двое татар Кулчука, а сам Кулчук скромно сидел у входа на маленьком стульчике.

Тем временем парни постелили скатерть, на серебряном блюде принесли вареное и жареное мясо, а главное – на столе был хлеб. Самый настоящий хлеб! После сухарей, которыми Андрей питался в походе, страшно хотелось сжевать горбушку поджаристого хлеба, да с молочком. Зная пристрастие государя к молоку, братья расстарались. На столе стоял кувшин молока. Для царицы приготовили отдельное блюдо – лапша, отваренная в молоке. Еще был традиционный кумыс, мед, вино и русский самогон. В поход парни взяли с собой по фляжке, естественно, с разрешения Спиридона, который, после изготовления самогонного аппарата, объявил агрегат самой страшной военной тайной и превратился в самогонщика. О чудном напитке на Руси еще толком не знали. Нечто похожее на самогон или водку привозили недавно послы фряжские, но только попробовать. Андрей надеялся, что царица оценит неизвестный доселе напиток.

Семен в завершение сервировки стола только успел поставить на стол деревянную чашку с рассолом, для макания мяса, как уединение князя с царицей было прервано вошедшим Кулчуком, выходившим узнать, что за гость шумит на улице, настойчиво требуя свидания с князем.