Усобники

- Вот уже скоро на второе лето, как схиму принял, а страданиями одержим. Телом совсем немощен, будто и нет уже его, великого князя Дмитрия. А когда провожал меня, одно и сказал: «Ты, сыне, коли чего, удел Переяславский Данииловичам завещай — Юрию и Ивану».

Князь Даниил перекрестился:

- Душа у Дмитрия добрая. Сколь обид ему чинили… — Вздохнул: — Отмолим ли мы свои вины за грехи наши?

Чуть повременив, закончил:

- А на великого князя, Иван, сообща управу искать будем…

* * *

Дарью поселили в холопской избе, что прилепилась в углу княжеского двора. Кроме неё здесь жили другие холопки. С утра до ночи они ткали холсты. Большие рамы на подставках служили основой стану-кросну, а по ней взад-вперёд сновал в искусных руках мастерицы челнок с нитью. Пробежит влево, вправо возвратится, а ткачихи нить тут же деревянным бёрдом пристукнут да ещё прижмут, чтобы холст плотней был.

Вернётся Дарья от княгини, её немедля за стан усадят, дабы зря время не теряла. Дарье ткать не ново. Прежде чем ростовский князь увёз её из деревни, Дарья жила с мачехой и с детства привыкла к стану. Холстом дань князьям выплачивали, из холста рубахи и сарафаны шили, порты и иную одежду.

Оказавшись в Ростове, Дарья по деревне не скучала: несладко жилось ей у мачехи, особенно после смерти отца. Не видела она добрых дней, а здесь, во Владимире, словно лучик протянулся, когда приметила гридина Любомира. И добр он, и пригож. Улыбнётся, ей, остановится, робко окликнет по имени — Дарье приятно. А когда Любомир с тиуном в полюдье отправился, Дарья с нетерпением ожидала его возвращения. В зимние дни Дарья подхватывалась рано, на дворе ещё темень. Высекала искру, раздув трут, зажигала лучину и принималась за печь. Это доставляло ей удовольствие. Берёзовые дрова разгорались мгновенно, огонь горел весело, поленья потрескивали, и вскоре тепло разливалось по избе. Холопки пробуждались и с зарей садились за станы.

* * *

Дарья исчезла. День был воскресный, во Владимир, на торжище, съехались из окрестных городов и деревенек смерды и ремесленники. Многолюдно сделалось в стольном городе. Только в ночь холопки, жившие в избе, обнаружили: нет Дарьи. Сказали о том тиуну, а тот — великому князю. Разгневался Андрей Александрович, велел искать. Ночью и в следующий день всё обыскали — нет холопки…

А Дарья уходила от Владимира всё дальше и дальше. Сначала упросила смерда, и тот довёз её до своей деревни. Здесь она и заночевала. На другой день тронулась в путь. От деревни к деревне шла, кормилась людским подаянием. Радовалась, что сбежала от великого князя. Одно огорчало: не увидит теперь она никогда своего доброго дружинника.

Накануне воскресного дня княгиня Анастасия, любуясь Дарьей, спросила:

- Знаешь, зачем привёз тебя князь Андрей во Владимир? — И тут же ответила: — Подарит он тебя, Дарья, в жёны старому хану Ногаю. По весне поедет в Орду и тебя с собой заберёт.

Облилась Дарья слезами, а великая княгиня, помолчав, промолвила:

- Тут слезами не поможешь, одно и остаётся — бежать тебе.

Шла Дарья в сторону Твери, к сестре княгини Анастасии — Ксении. Наказывала великая княгиня Дарье:

- Как попадёшь в Тверь, явись к княгине Ксении, у неё и приют найдёшь.

Устала Дарья, и страшно ей, но ещё страшнее мысль оказаться женой татарского хана.

Дорога безлюдная, а как заслышит она конский топот, спешит укрыться в кустарнике: вдруг за ней вдогонку скачут…

Много дней добиралась Дарья, пока не пришла в Тверь. Но сразу не осмелилась явиться к княгине, думала, ну как она в хоромы попадёт, караульные прогонят её, да ещё и на смех поднимут.

Смилостивилась над Дарьей нищая старуха, пустила пожить, а на Крещенье собралась в церковь за подаянием и взяла с собой Дарью.

- Пойдём, девка, — сказала она, — глядишь, подадут на пропитание.

Примостилась Дарья на паперти, и стыдно ей: отроду не протягивала руку за милостыней. Мимо люди в церковь входили, вскоре княгиня Ксения прошла, Дарью едва не задела. Дарья вперёд подалась, а княгиня уже в дверях храма исчезла.

Обедня Дарье показалась долгой, она вся сжалась от мороза. А когда закончилась служба и княгиня снова поравнялась с Дарьей, та осмелилась.

- Княгиня, — едва прошептала она, — я из Владимира, и великая княгиня Анастасия наказала, чтоб к тебе явилась и всё поведала.

Посмотрела Ксения па Дарью — совсем ещё девчушка, худая, большеглазая, языком едва ворочает, видно, совсем замёрзла. Сжалилась:

- Иди за мной.

Дарья заспешила вслед за княгиней.

* * *

Сам не свой бродил Любомир в свободное время по Владимиру. В неделю исходил город неоднократно, пропала Дарья. Кого только ни расспрашивал, никто не видел её. Наконец тиуна спросил, а тот ответил:

- Видать, прознала девка, что великий князь намерился её в жёны хану Ногаю отдать, вот и сбежала.