Успех

Адвокат и депутат ландтага Зигберт Гейер неторопливо снимает наушники, очень бережно кладет их на место. На лбу у него проступают пятна. Тыльной стороной руки он вытирает пот; теперь он уже не выглядит усталым. Извлекает из-под груды бумаг рукопись в синей папке, на обложке которой выведено: «История беззаконий». Эту рукопись он всюду таскает за собой: из конторы домой, из дому снова в контору. Он перелистывает страницы, сосредоточивается, что-то перечеркивает, пишет. В комнату осторожными, крадущимися шагами проскальзывает экономка Агнесса; хриплым, нервным голосом она ворчливо бубнит, что опять он не ужинал, а завтра у него тяжелый день, так никуда не годится, пусть он наконец поест. Он поднимет голову, невидящим взглядом смотрит куда-то мимо нее. Она начинает кричать. Он продолжает писать. В конце концов она удаляется. Проходит два часа. Он все еще сидит и пишет.

На другой день во время выступления в суде он держался превосходно. Его руки не дрожали, щеки не подергивались и не вспыхивали внезапным румянцем. Резкий голос звучал не очень приятно, но он владел собой и говорил не слишком быстро. Видел лица людей, следивших за движением его губ. Но чаще всего устремлял пронизывающий взгляд в напряженное лицо антиквара Лехнера, и по тому, как часто тот пользовался клетчатым носовым платком, определял, не сбился ли он с курса. Все стрелы его ораторского красноречия попадали в цель.

Правда, такой дока, как адвокат Лёвенмауль, заметил, что Гейер дважды отклонился в сторону. Первый раз он слишком долго распространялся о соблазнах современной эпохи, о распущенности нравов, о легкомысленной, опустошающей и в сущности бесстрастной погоне за наслаждениями. Он с трудом вернулся к основной теме речи, и совершенно зря, даже во вред подзащитному, отметил, что Мартин Крюгер тоже поддался жажде наслаждений, но что у него она во многом претворялась в любовь к искусству. Адвокат Лёвенмауль не заметил, что во время этой гневной филиппики Гейер, оторвав глаза от лица антиквара Лехнера, впился взглядом в бледное, прыщеватое лицо страхового агента фон Дельмайера, который, однако же, не отвел скучающего, насмешливого, нагло-вызывающего взгляда от быстро шевелившихся губ адвоката. Немного позже, как отметил про себя адвокат Лёвенмауль, его коллега вновь отклонился в сторону и увлекся анализом общих проблем, о которых он первоначально говорить явно не собирался; он принялся рассуждать, кстати весьма темпераментно, об этике правосудия, что, однако, было бы более уместно в парламенте, чем в суде перед присяжными заседателями. А случилось это в тот момент, когда в зале неожиданно появился министр юстиции.

Но оба раза доктор Гейер быстро овладел собой. Даже враждебно настроенные газеты вынуждены были признать, что речь в суде известного адвоката Гейера произвела на присутствующих сильное впечатление.

20 Несколько хулиганов и один джентльмен

На следующий день после вынесения Крюгеру обвинительного приговора Иоганна Крайн отправилась к доктору Гейеру. Она шла бульварами вдоль берега реки Изар. Платье фисташкового цвета, узкое и короткое по моде того времени, не закрывало ее сильных ног, слишком полных для вкусов тех лет. Времени у нее было достаточно, и она шла медленно, не торопясь. Под ногами в туфлях на низком каблуке похрустывал песок. Дул свежий ветерок, в ярком свете баварского солнца город был виден как на ладони, и Иоганна испытывала к нему сейчас чувство нежной привязанности. Она наслаждалась дорогой и не без удивления отметила, что гнев ее прошел. Статная, высокая, она шла по аллее, опушенной молодой зеленью, вдыхая аромат раннего лета. Внизу быстро и мощно несла свои воды река. Иоганна была спокойна, полна готовности продолжать борьбу.