Успех или борода

– Я знаю смысл этой поговорки, Джетро, – огрызнулась я, раздражаясь одновременно больше и меньше (что казалось полной бессмыслицей) от его подколок.

– Ну, тогда мы с тобой на одной странице. – Джетро продолжал пожирать меня глазами, не прикасаясь, словно запоминал меня наизусть.

– Правда, что ли?

– Да, – он медленно кивнул.

– Просвети меня, пожалуйста.

– Обязательно.

– Не могу дождаться.

– Короче, так.

– Ну-ну, интересно.

– Тогда держись.

– За что?

– За трусишки.

– На мне сейчас нет трусов.

Джетро открыл рот, чтобы ответить, но тут же закрыл и снова поднял на меня глаза, глядя все с тем же шутливым раздражением.

– Мы… – авторитетно начал он и сделал паузу, достаточную, чтобы пройтись долгим выразительным взглядом по моему телу. Затем Джетро начал снова, и голос его стал гуще: – Мы вместе составляем план и оба его придерживаемся.

– Хорошо. Ладно.

– А если ты хочешь что-то изменить, мы это сперва обсуждаем.

– Справедливо.

– Вот и славно, – твердо сказал он, будто мы все решили, и неожиданно добавил: – Тогда и я должен кое-что тебе сказать.

– Что?

– Вчера после твоей премьеры я пытался тебе дозвониться, потому что у моего дома окопались репортеры.

Я сморщилась:

– О нет…

– О да.

– И что ты сделал?

– Я пригласил их выпить лимонаду на крыльцо и ответил на некоторые вопросы.

– Словом, все плохо?

Джетро пожал плечами:

– Да нет, не то чтобы. Они уже вызнали мое прошлое, сунули мне под нос копию моего досье и допытывались, как, по моему мнению, зрительская масса отреагирует на то, что любимица Америки закрутила с бывшим уголовником. Я поправил, что меня нельзя так назвать, потому что я ни разу не был осужден, а если они это напечатают, я буду вынужден подать на них в суд за клевету. За исключением этой мимолетной неловкости, беседа получилась почти приятной.

Я кивнула, обдумывая его слова:

– Хорошо… Хорошо. Все должно быть нормально.

– Сиенна… – Поймав мой взгляд, Джетро подошел и взял меня за руки. – Все только начинается. Эта неделя может оказаться трудной. Ты должна позволить мне помогать тебе. Ты должна рассказывать, что происходит, чтобы мы действовали согласованно. Может всплыть еще кое-что, о чем я тебе не говорил, – не потому, что я что-то утаивал, а потому, что долго рассказывать. Я до этого либо еще не дошел, либо просто забыл. Поэтому ты спрашивай и не бойся меня задеть.

– Буду и не буду. Э-э, то есть буду спрашивать и не буду бояться, – торжественно поклялась я, глубоко впечатлившись тем, как хорошо Джетро воспринял произошедшее на премьере. Я ожидала, что он расстроится гораздо сильнее.

– Мы с тобой в одной упряжке, – добавил он, и я невольно улыбнулась.

– В одной, – повторила я с непривычным ощущением чуда. – Это наше с тобой дело, напарник.

Мы обменялись взглядами и улыбками. Я думаю, мы оба по достоинству оценили происходящее. Я почувствовала, как правда наполняет наш маленький благословенный пузырек. Его, конечно, могут проколоть, наш кокон-пузырек, но я верю, что мы всегда сможем его починить.

Прошлое остается с нами, но оно не станет довлеть ни над нами, ни над каждым из нас. Каждый новый миг – это решение. Мы можем оправдать и даже превзойти чьи-то ожидания, а можем разбить их вдребезги. Мы не властны над чужим умом, но мы в состоянии распорядиться собой и решать, кем мы хотим быть и как нам жить нашу жизнь.

Джетро Уинстон и Сиенна Диас бросили вызов целому миру, презрев свое прошлое и не побоявшись старых ярлыков. Если я собьюсь с пути, я верю, что Джетро придет и найдет меня, и наоборот. Мы доверяем друг другу, и это главное.

Точнее, не совсем так.

Мне не все равно, что думают мои близкие, я всегда серьезно отнесусь к их советам, но в конце концов поступлю по-своему.

Мне важно и мнение Уинстонов, но братья и сестра будут только рады, что Джетро счастлив. В этом можно не сомневаться.

А остальные могут идти гонять медведей по лесу.

– Я люблю тебя, Джетро Уитмен Уинстон. – Высвободив руки, я потянула пояс, придерживавший халатик. – И не могу дождаться, когда сведу тебя с ума, наполню твой дом детьми и обставлю наше секс-подземелье.

Джетро широко улыбнулся, глядя на меня сверху вниз с удовольствием и в то же время лукаво. Большие и невероятно сильные руки скользнули под шелк халата и отвели полы в стороны, открыв мое тело взглядам и прикосновениям. Я задрожала, потому что мне безумно нравилось, как Джетро меня ласкает.

– Я люблю тебя, Сиенна Диас, – послышалось тихое урчанье, и Джетро приник к моему рту мягким, медленным поцелуем. – Ты – солнечный свет и сладость, ты сильная и красивая, отважная и мудрая. А еще ты смешная.

– Самая смешная, – тут же согласилась я.

– Да, – кивнул он, глядя на меня, будто я какое-нибудь сияющее совершенство, и добавил шепотом: – Только не мой дом, дорогая, а наш дом. И я жду не дождусь, чтобы ты рассказала нашим детям все твои шутки.

Я засмеялась, но смех оборвался, и дыхание стало прерывистым, потому что Джетро Уинстон, мой будущий муж, повел себя очень-очень плохо.

И от этого, как обычно, мне стало очень-очень хорошо.

Вставная сцена (несколько позже)