Успех или борода

Ответная улыбка была едва заметной, но она, к счастью, отразилась и в глазах Джетро. Теплым, ласковым взглядом он обвел мое лицо.

Я крепко прижала ладонь к груди Джетро:

– У тебя золотое сердце – спасибо, что ты дал мне это узнать. И спасибо тебе за то, что ты захотел узнать меня.

Мы любовно глядели друг на друга с понимающими улыбками. Наконец Джетро запустил пальцы в мои волосы, словно взвешивая их темную массу.

– Ты такая красивая, – проговорил он, и его взгляд скользнул с волос на мою шею и подбородок. – Я, пожалуй, и не знал, что такое красота, пока не встретил тебя.

У меня невольно вырвался странный звук – нечто среднее между хмыканьем и вздохом. Признание Джетро и его искренность пронзили мне сердце.

Джетро сразу посерьезнел и с любопытством вгляделся в меня:

– Что? Что случилось?

– Ты и твои приятные слова, вот что случилось. Что ты со мной делаешь!

Губы Джетро изогнулись в довольной улыбке:

– Рад слышать. Когда я рядом с тобой, я словно куда-то лечу или падаю.

– Хм, – снова вздохнула-буркнула я и прильнула к его губам поцелуем. – Ты же вроде сказал, что не пишешь стихов!

– Да, а что?

– Перестань лгать себе и миру. Ты поэт, просто не знаешь об этом.

Джетро сжал губы, стараясь не засмеяться. Меня снова охватило непреодолимое желание схохмить – шутки вылетают из меня, простите за каламбур, по умолчанию, и я решила довериться инстинкту:

– Тебе крышка, если будешь лукавить, парнишка, талант слаще, чем коврижка… – Я указала себе на плечо: – А это моя подмышка!

Джетро захохотал, сморщившись, будто я одновременно и смешная и странная (такой уж уродилась), и крепко поцеловал меня, все еще улыбаясь:

– Ох, возьму я тебя в жены! Ох, возьму!

Я кивнула:

– И будешь моим мужем.

Джетро прижался лбом к моему лбу, и мы посидели так, вдыхая запах друг друга, пока я не спросила:

– Это ты даешь мне утешение?

– Да, миссис Уинстон-Диас.

– Хорошо, мистер Уинстон-Диас.

Джетро прикрыл глаза – уголки его рта дрожали от подступающей улыбки – и прошептал, будто поверяя мне какой-то секрет:

– Спасибо за то, что ты тогда заблудилась.

Я улыбнулась и прошептала:

– Спасибо, что ты меня нашел.

Благодарности

Я получаю электронные письма со всего света – из Индии, Нигерии, Пакистана, Франции, Греции, Австралии и других стран, где читательницы признаются, что нередко узнают себя в моих оригинальных, умных, честолюбивых и талантливых героинях.

По-моему, это просто замечательно. Стеснительность не интересуется тем, кто у тебя родители, а ум не советуется с цветом кожи, потому что ум, стеснительность, оригинальность и влюбчивость – концепции универсальные.

В прошлом году одна читательница написала мне, что все мои персонажи – европейцы по происхождению. Она спрашивала: «Почему все ваши героини белые?»

А я ответила: «Потому что это то, что я хорошо знаю. Как я могу писать и оценивать человека другой расы? Я же никогда не была цветной».

Тогда читательница не без остроумия заметила: «Но вы пишете и о мужчинах, хотя вы женщина. Вы пишете об автомеханиках в предгорьях Теннесси, хотя вы женщина из Калифорнии с ученой степенью».

И я не смогла ей возразить.

Я разместила в блоге пост с просьбой к моим цветным читательницам написать и поделиться историями, как им жилось и взрослелось в США. Я подчеркнула: «Расскажите мне то, чего я не знаю». И получила свыше пятисот откликов. Оказалось, я не так уж много и знаю (знала).

Помимо просто информации (порой довольно специфической – например, женщины африканского происхождения рассказали, что многие афроамериканки не любят мочить волосы и поэтому не жалуют плавание (я этого не знала)), мне передавали разные истории из жизни, будоражившие мое воображение. Получился новый и прелюбопытнейший опыт, которого я не смогла бы почерпнуть в родном меленьком колодце пережитого.

Одна женщина, американка уже в третьем поколении, писала: «С культурной точки зрения я ближе к вам, чем к моим двоюродным сестрам в Индии».

Это верно, она совершенно права. И если я могу описать мужчину, или бывшего агента ЦРУ, или врача, почему я не могу описать женщину, у которой – так сложилось – не такие/не совсем такие предки, как у меня?

Сиенна Диас вначале задумывалась как Сиенна Фостер, но по мере того, как разворачивались вышеописанные события, я не увидела причин не сделать Сиенну цветной. Я даже считаю, что, сделав ее латиноамериканкой, я добавила новых, ярких красок к ее характеру, и эти краски оказались превосходными.

Во-первых, хочу поблагодарить Энджелу Хаул, ту самую читательницу (и блестящего редактора), которая спрашивала, почему у меня все героини белые. Спасибо за своевременную подсказку.

Во-вторых, считаю своим долгом поблагодарить свыше пяти сотен корреспонденток, откликнувшихся на мою просьбу. Я планирую и впредь подворовывать их истории для сюжетов будущих книг (Сиенна – только первая ласточка).