Успех или борода

– Чушь, – отрезала Марта, отходя к своему столу.

– Нет, не чушь! – Я пошла за ней. – Меня называли толстухой, кубышкой! Я ношу большой размер одежды с четырнадцати лет. По мне, так и ладно – хорошего человека должно быть много, но в кинобизнесе многие не могут спокойно пережить, чтобы актриса в теле – и вдруг нравилась зрителю! Они просто кушать не могут, когда женщина пишет комедийные сценарии!

– Сиенна, для кино мы толстые, как слонихи, тут уж игнорируй не игнорируй…

Я не стала отвечать, понимая, что слова сестры продиктованы горечью. Марта всю жизнь боролась со склонностью к полноте, и я прекрасно знала, что наша фамильная тучность – больное место сестрицы. А я надеялась когда-нибудь ей доказать, что такими формами нужно гордиться, а не изменять себя в угоду дурацким общепринятым стандартам.

– Для США мы нормальных габаритов, здесь четырнадцатый размер считается средним. Ты не найдешь ни одной статьи обо мне, где автор не прошелся бы по моей наглости гордиться своим телом вместо того, чтобы изводить себя диетами. И ты считаешь, я должна прислушиваться к этому дерьму?

Марта повысила голос, не давая мне договорить:

– То есть ты считаешь, ты популярна, потому что тебе на все наплевать? Так вот, запомни, ты добилась успеха, потому что мне не наплевать! Я тебя продвигаю, жму, подталкиваю – только благодаря моим усилиям тебя принимают всерьез! Без меня ты осталась бы пустым местом!

Я вздрогнула. В ушах зазвенело от внезапной тишины, точно Марта дала мне оплеуху.

Видя мое лицо, Марта, запоздало спохватившись, закрыла лицо руками и глубоко выдохнула:

– Прости, я не так выразилась.

Не обращая внимания на ее извинения, я сказала, как обстояло дело с моей точки зрения:

– Врешь. Я добилась успеха, потому что меня не интересует мнение массмедиа. Иначе я в жизни не села бы писать комедийный сценарий, потому что, согласно расхожему штампу, женщины не так остроумны, как мужчины.

– Сиенна…

– Я бы не появилась на экране, потому что киноактрисы все нулевого размера одежды и ростом не выше пяти футов двух дюймов^[18].

– Ну, прости ме…

– Киноакадемия не признала бы меня лучшей актрисой, потому что до меня этой премии удостаивались только белые женщины (обычно по имени Мерил Стрип) и ни разу за роль в комедии.

– Ты уже донесла до меня свою точку зрения…

– На каждом шагу меня критиковали за то, что я не хочу что-то в себе менять. Да как я смею быть довольной тем, кто я есть, – моими размерами, цветом кожи, умением рассмешить и мужчин, и женщин!.. И ты решила, что я позволю тебе или кому-то другому пристыдить меня отношениями с Джетро?

– Его зовут Джетро? – ужаснулась Марта. – Еще не хватало! Не могла замутить с каким-нибудь Крисом или Картером, нарочно Джетро подбирала?

Я заморгала медленнее, разозлившись уже всерьез. Я выждала несколько секунд, кипя от ярости, но взяла себя в руки и ответила раздельно, сдерживаясь:

– Да, я нарочно искала Джетро. И мне очень нравится его имя. И мы не мутим, а все больше влюбляемся друг в друга. Я уже почти люблю его.

Марта смотрела на меня во все глаза, и на ее лице читались досада, беспомощность и неохотное принятие услышанного. Я, в свою очередь, глядела на нее с вызовом – пусть только попробует возразить! Может, Марта и считала себя добросовестным стражем моих интересов, но на деле у нее получалось так себе. Выгода, карьера, популярность? Да.

Мое сердце? О нет.

– Прекрасно. Мы… поговорим об этом позже. – Взглянув на часы, сестра перевела на меня бесстрастный взгляд: – Поторопись, иначе опоздаешь на самолет.

Я смотрела ей в глаза, не моргая. Началась настоящая дуэль взглядов, как в старом добром вестерне (мне даже представилось, как по кабинету катится перекати-поле).

Марта потупилась первой, нарушив тяжелое молчание:

– Сиенна, тебе правда пора. А взглядом ты меня в другой раз досверлишь.

– Хорошо, – кивнула я, но все же оставила за собой последнее слово: – Только заруби себе на носу: чтобы «поговорить со мной о Джетро позже», тебе придется сперва извиниться и искренне за меня обрадоваться. В противном случае на разговор не рассчитывай.

Глава 23

Я не знаю большей утраты, чем потеря уважения к себе.

Махатма Ганди (из книги Л. Б. Смита «Дураки, мученики, предатели: история мученичества в западном мире»)

~ Сиенна ~

Утром в понедельник, когда Джетро меня встретил и повез на съемки, он казался немного рассеянным.

Причем явно не от радости – его что-то беспокоило и даже тревожило. Я угадала это по его улыбке. Подойдя к крыльцу, Джетро поцеловал меня в знак приветствия (я пошла ему навстречу и встретила на полдороге) и, крепко сжав мою руку, повел к пикапу.

Как всегда, он открыл мне дверцу. Я забралась в кабину, заволновавшись, уж не случилось ли чего с нашего обмена последними сообщениями перед перелетом, чтобы Джетро иначе взглянул на наш прогресс, достигнутый в пятницу. Меня удивило отсутствие Клета – мы ехали вдвоем. В подставке стояла моя термокружка, но она оказалась пустой, когда я взяла ее.