Успех как образ жизни

– Выйти из лодки, подойти к жене и сказать» «Пойдём домой, я всё прощу», – значит, проявить свою слабость.

Вариант отпадал.

– Пойти и «набить морду» спутнику своей супруги, тоже мало неосуществимо. Соперник на несколько порядков моложе, крепче, сильнее.

– Убить соперника – тоже не выход. Как человек, окончательно не потерявший рассудок, мужчина понимал: его поймают, найдутся свидетели. Остаток жизни он проведёт в тюрьме и вряд ли оттуда уже вернётся. А у него сын, дом, привязанности и всё такое.

– Убить супругу? Маловероятно. Вопреки всему, похоже, он её любит. Иначе, вообще, зачем мчаться на поиски, раздумывать над последствиями.

– Покончить жизнь самому, прыгнув в пучину волжских вод – опять же, анекдотично. Мужчина не похож на самоубийцу.

В общем, как ни верти, всё равно ничего толкового не получалось. Умного решения в мою голову не приходило. Похоже, то же самое происходило и в голове мужчины. Он сидел в лодке, мрачный и понурый, но никаких действий не предпринимал.

На каком–то подсознательном уровне я понял, что трупа в лодке не будет, криминальную развязку истории мне наблюдать не придётся.

А тем временем, как это часто бывает на Волге, погода менялась не в лучшую сторону. Вечерело, поднимался ветер. И я решил возвращаться обратно, полагаясь на относительно спокойный исход.

Но история не шла у меня из головы. Хотя её продолжение я узнал только на следующий день от приятных молодых людей, отбуксировавших мою лодку на лодочную станцию.

Вот что они мне рассказали. Молодые ребята отдыхали вдвоём на малолюдном острове. Погода портилась. Поднимался ветер. По воде шла короткая волна. А для лодок она чрезвычайно опасна.

В какой-то момент они увидели проплывавшего на лодке одинокого мужчину. Он выбивался из сил. Бороться с погодной стихией было сложно. Лодку захлестывало водой, вычерпывать воду становилось бесполезно, настолько много её там было. Мужчина был совершенно мокрый и продрогший.

Сочувственная молодёжь пожалела мужика. Они помогли ему пришвартоваться. Пригласили к огню, накормили. По его состоянию поняли, что человеку плохо, очень плохо.

– Возможно, у него что-то случилось, – наперебой говорили они.

В силу молодости им хотелось быть участливыми, и они оставили его ночевать, поделились теплыми сухими вещами из того запаса, что был с собой. Мужчина все принимал с благодарностью. Но рассказывать о себе и о том, что с ним произошло, не стал. А молодые люди собственно и не настаивали. Видно было, что человек порядочный, но сильно чем-то удручён.

– Плохо человеку – пусть придёт в себя, – рассуждали они.

Переночевали на острове. Утром, когда ветер поутих, молодёжь решила возвращаться. Каково же было их удивление, когда мужчина попросил отбуксировать лодку и вернуть мне. Дал им мой номер телефона.

А сам без транспортного средства остался на безлюдном, отдалённом от трафика острове.

– Чем он оттуда выберется? – волновались ребята. Его там может никто и не найдет, не заметит. Да и связи на острове нет, позвонить и попросить о помощи нет никакой возможности.

И снова я испытал разные чувства. С одной стороны, лодка цела, мне её вернули в целости и сохранности. Обошлось без криминала. Это радовало. Но, если задуматься, в самом деле, что будет делать одинокий, отчаявшийся от горя мужчина на безлюдном острове?

– Неужели все-таки исход будет трагичным? – с ужасом думал я.

Как следовало из рассказа ребят, они оставили мужчине небольшой запас незатейливых продуктов на весьма короткое время

– Были макароны, консервы, хлеб, спички, – тараторили ребята.

Но надолго ли этого хватит? Да и вообще, каково ему на острове? Все же осень берёт своё, а возраст не располагает к экстриму.

В общем, снова при многообразии собственных проблем моя голова была забита тем, что нельзя вот так просто взять и бросить человека в беде. Решили, что молодая парочка ещё раз отправится на этот остров и заодно присмотрит за мужиком, а то и вернёт его обратно.

Но через пару дней, созвонившись с ребятами, я услышал от них, что мужика на острове нет.

Ситуация меня взволновало. Почему-то я чувствовал себя виноватым. Обратился ко мне человек за помощью, а я ничем не помог. От безвыходности он взял и бросился в волжскую пучину. Ситуация представлялась драматичной.

Некоторое время спустя я не выдержал, взял катер и отправился на поиски пропавшего человека. Найти остров для меня, хорошо разбирающегося в волжской навигации, не составляло труда. Причалил к острову. Но что я там увидел?!

Трава примята, возможно, именно здесь, возле костра человек спал холодными ночами. Следы костерка, ветер ещё не успел их раздуть.

Но кроме этих немногих фактов пребывания живого существа на острове ничего другого я не нашёл. Самого пропавшего человека на острове не было.

Выбрался он оттуда или нет, оставалось для меня загадкой. Что делать дальше я не знал. Ничего не оставалось, как вернуться домой. Но периодически снова и снова я мысленно возвращался к ситуации в надежде найти какое-то объяснение случившемуся.