Успешные генералы забытой войны

В сообщении штабу фронта от 11 сентября В.Е. Флуг вновь сетует на пассивность поставленных задач: «Простите меня за назойливость, но я не могу равнодушно видеть, как немцы постепенно опутывают нас со всех сторон своими… проволочными заграждениями, усиленными орудиями и пулеметами, с тем, чтобы в конце концов совершенно лишить нас возможности маневрировать, если мы захотим, ценою десятков тысяч жизней и с риском неудачи рвать, рвать их укрепленные линии. То, что было легко неделю тому назад, с каждым днем становится труднее. Теперь нельзя уже взять ни Граева, ни Райгорода, ни Августова; скоро невозможно будет проникнуть за северную опушку Августовских лесов, которая постепенно занимается и укрепляется немцами» ^{186}.

Генералом выдвигались конкретные оперативные предложения. Реакция командования фронтом отсутствовала.

Наконец, хотя и запоздало, с 15 сентября начинается русское наступление. Командование 10-й армией заранее предприняло меры для подготовки к наступлению. Так, с 10 сентября подготавливались переправы через Августовский канал, предпринимались отвлекающие удары с целью дезинформации противника, 75% сил армии предназначались для активных задач, намечались меры по взаимодействию с 1-й армией.

При удачном взаимодействии двух армий 3—4 дивизии противника реально попадали под угрозу окружения.

В развернувшихся ожесточенных боях 10-й армии В.Е. Флуга противостояли главные силы 8-й германской армии.

Командование 10-й армии, ведя тяжелые бои в Августовских лесах, одновременно осуществило силами двух корпусов обходной маневр (3-й сибирский армейский корпус 15 сентября занял г. Августов и вышел немцам в тыл). Генерал фон Шуберт подтянул на выручку 1-го армейского корпуса 1-й резервный корпус и ландверные части.

18 и 19 сентября в Августовских лесах разыгрались тяжелые бои. Особенность их была в том, что в лесных схватках германцы утратили свои преимущества в управлении и тяжелой артиллерии и кавказские, финляндские и сибирские части одолели противника. Русские войска практиковали энергичные марши, в том числе ночные.

Полковник Б.Н. Сергеевский в своих воспоминаниях так описывает эти бои: «Получился “слоеный пирог”, в котором каждой русской и германской части приходилось действовать вне связи друг с другом и со своим командованием. Таким образом, преимущества германского управления войсками отпали, шансы уравновесились и мы победили.

Русские понесли наиболее жестокие потери в западной части района сражения (сибирские части), германцы особенно пострадали в восточной половине района (против финляндских частей)… Потери от ружейного огня немцев были очень велики… Вскоре выбыли все офицеры, кроме капитана Рейма-на, и больше половины нижних чинов. В 600 шагах от цепей противника, на совершенно открытом поле, Рейман понял, что остаткам его роты нет спасения: перебьют на месте, перебьют и при отходе к лесной опушке. Тогда он скомандовал “встать, в атаку” и бросился всего с 90 стрелками вперед. С этого момента и вплоть до овладения позицией противника, где ему сдалось более 200 германцев, он не потерял ни одного человека. Германцы в цепи то вскакивали, начиная примыкать штыки, то, побуждаемые своими офицерами, снова ложились и открывали огонь, шедший почему-то поверх голов атакующих. Когда последние были в 200 шагах и начали кричать “ура”, германцы уже большею частью стояли, бросив оружие, с поднятыми вверх руками ^{187}… Пулеметная команда 12-го полка успела скрытно занять позицию по обеим обочинам шоссе и, когда колонна подошла, то, открыв огонь из 7 пулеметов, уничтожила ее всю, как уверяли, в несколько секунд. Офицеры штаба корпуса, бывшие на этом месте 20 сентября, говорили мне, что на полотне шоссе так и лежала в страшных кучах целая колонна мертвецов в несколько сот человек. Они видели труп немца, стоявший на одном колене, в позе для стрельбы (ружье лежало тут же) со срезанным пулеметными пулями по линии носа черепом. Среди мертвецов они нашли еще двух живых с перебитыми ногами, бывших в памяти, но в состоянии умопомешательства ^{188}… 10-й Финляндский стрелковый полк, идя колонной, внезапно наткнулся на германцев. Командир полка скомандовал: “В цепь!” Но командир бригады генерал Стельницкий бросился вперед: “Какая там цепь — за мной!” 10-й полк остался на ночлег вблизи места боя. На другое утро убирали убитых и раненых. Убрано около 500 германцев, при чем почти все раненые за ночь умерли, и всего 16 наших стрелков» ^{189}.

А.А. Керсновский писал: «Так состоялось боевое крещение молодых финляндских полков, и здесь кавказские гренадеры получили от потрясенных танненбергских победителей почетное имя “желтых дьяволов”. «В этих проклятых лесах русские показали свои волчьи зубы, — писал (впоследствии убитый) восточнопрусский гренадер, — мы думали сначала, что это — японцы, потом оказалось, что это были кавказские черкесы» ^{190}.

Немцы потерпели серьезное поражение.