Успеть до коллапса (СИ)

Алекс сделал последнюю, самую длинную запись в блокноте и со вздохом облегчения отложил Геймана. Поднявшись с дивана, он неспешно обошёл просторную комнату, на ходу разминая затёкшие от долгого сидения плечи и спину. Обставленное по последнему слову дизайна и техники помещение блестело чистотой, а всё благодаря сверхдорогой вентиляционной системе и роботам-уборщикам.

Жильё Алекса Фроста, или же объекта Один-один-четыре, находилось под землей. Огромный зал был разделён тонкими перегородками на спальню, комнату для досуга, уголок для медитаций, спортзал и кухню. Санузел с душевой и сауной располагался в отдельном помещении, за дверью. Вторая дверь вела в коридор, и ей Алекс пользовался только в присутствии Уоррена. Доктор частенько выводил его наружу, чтобы подышать свежим океанским воздухом или полюбоваться звёздами, но не более того. Алекса утомляли эти прогулки, а если точнее — нудные лекции и бессмысленные споры с Уорреном об устройстве Вселенной и сверхсветовые путешествия сквозь пространство. Учёный человек, а порой несёт такую ересь!

Взяв пульт, Алекс включил музыку. Из скрытых колонок заиграла композиция Ханца Циммера в исполнении Берлинского оркестра. Комната наполнилась переливами скрипок и мощными ударами барабанов. Алекс снял белые мокасины и начал босиком двигаться в такт музыке. Он не танцевал, а выполнял зарядку тибетских монахов бон. Его плавные движения вскоре перестали успевать за ускоряющейся мелодией, но такое задание дал Уоррен, и Алекс послушно исполнял его. Один саундтрек сменялся другим, лицо Алекса всё больше хмурилось от диссонанса. Как можно делать медитативную практику под такой ритм?

— Только Уоррен мог додуматься до такого идиотизма! — сказал Алекс, закончив упражнения и выключив музыку.

Написав ещё несколько аргументов в пользу своей позиции в блокноте, он захлопнул его и пошёл в душ. Помывшись и переодевшись в повседневную белую одежду, Алекс отправился на кухню и стал заваривать “Те Гуань Инь”. Уоррен приобрёл этот эксклюзивный чай в Наньпине и заверял, что напиток способствует выработке гормона счастья и похудению. Алекс за полгода потерял два килограмма и не приобрёл ни грамма радости. Хотя на вкус чай был неплох.

Помня чёткую инструкцию доктора, Алекс залил листья водой, нагретой до восьмидесяти семи градусов, закрыл чайник из китайского фарфора крышкой и направился к миниатюрной жёлтой глицинии.

Раскидистый бонсай был единственным растением в его комнате и занимал целый угол под ультрафиолетовыми лампами. Кривые ветви всегда были покрыты густыми непахнущими цветами. Алекс проверил почву и добавил немного воды из пластиковой колбы. Вернувшись к кухонному столу, он достал из тумбочки кружку дорогого фарфора. На кружке, как и на чайнике, был рисунок красного дракона авторской работы — очередная причуда доктора.

Алекс налил чай и включил планшет. Пробежался взглядом по сайтам об электронике, технологических инновациях и политике. В отдельном окне открыл последние сообщения о пожарах в Калифорнии.

— Наконец-то потушили, — пробормотал он, отпивая дымящийся паром чай. — Долго старались.

Он залпом допил кружку и выключил планшет. Поставив посуду в паровой очиститель, Алекс снова обошёл гостиную. Уже несколько минут внезапная жажда действия распирала его изнутри.

"Что это за странное чувство?!” — безуспешно пытался понять он. В груди клокотало, а руки так и сжимались в кулаки, словно хотели разломать стены и пробить путь наружу, а затем бежать, бежать, бежать, куда глаза глядят.

— Чушь какая-то! — встряхнул головой Алекс, прогоняя странные мысли. Глубоко вздохнув, он пригладил волосы и вернулся к книге.

Через час был запланирован видео-урок игры на гитаре.

***

Паб "Зелёный Цеппелин”. Манхэттен. Нью-Йорк. Планета Джана. Раудан.

Кайлас сидел, окружённый голографическими экранами и размышлял об итогах розыскной операции.

Внизу, на первом этаже гремела музыка, хмельная публика, наполнявшая паб, во всю наслаждалась субботним вечером, но в приватной комнате, обставленной в японском стиле, царила полная тишина. Натаниэль заботился об отличной звукоизоляции.

Лазурные глаза Кайласа неотрывно смотрели на парящую перед ним фотографию мужчины средних лет. Светлые, с лёгкой проседью, волосы зачёсаны назад, высокий лоб, узкие губы, прямоугольные очки на вытянутом носу с горбинкой и очень спокойные серо-сиреневые глаза: идеальный образ учёного.

Доктор Вольфганг Фридрих Уоррен, один из ведущих нейрохирургов планеты Джаны и почётный член Мюнхенского Медицинского Университета. Большая шишка, которая почти не светилась на публике, не считая коротких частных консультаций, наподобие той, что состоится завтра в Мадриде. Именно на этого человека команду вывели четырёхдневные поиски. Кайлас не сомневался: пирокинетик у него.

"На Джане подобных ещё не находили. Очень странно, что человек с такими способностями нигде себя не проявил за столько лет”.