Успеть до захода солнца

– Не говори глупости. Ты просто была непоседа. Зато ты любила сажать цветы и вообще была творческой натурой. Мне нравилось, как вы с Рин сажали ваш сестринский садик.

– Герани и бальзамины… – начала было Морин.

– Рин, Рин, Рин, – пробормотала Элис. – Командирша, всегда она лучше всех.

– Элис, Элис, Элис, – отозвалась Морин, и ее сердце застучало быстрее. – Злючка и нахалка.

Прищурив глаза, Элис подняла лицо. Морин выдержала ее взгляд, хоть у нее и пересохло в горле, и улыбнулась:

– Я рада тебя видеть, Элис.

– Рин никогда не любила Элис.

– Неправда. Иногда я злилась на тебя, но ты все равно была моей сестрой. Я до сих пор сажаю весной наш сестринский садик. Бальзамины и герани, сладкий алиссум и душистый горошек.

– Львиный зев. Мне нравится красный.

У нее горели глаза и, казалось, пульсировали от переполнявших их слез.

– Я до сих пор сажаю красный.

– Мне надо довязать, надо закончить хорошую работу. Цветами никого не накормишь. Сажать цветы бессмысленно. Пустые создания, как и женщины. Такие же бесполезные.

– Цветы нужны пчелам. И птицам. – Кора сжала руку Морин. – Они твари Божьи.

– Сэр сказал – никаких цветов! – отрывисто произнесла Элис. – Надо сажать бобы и морковь, а еще много картошки, капусты и помидоров. Обрабатывать и удалять сорные травы, а еще поливать, если хочешь себе добра. Скоро наступит время посадки. Я должна вернуться. Я должна довязать этот шарф.

Селия дотронулась до руки Морин, но Морин еще не договорила. Не до конца.

– Мне нужна будет помощь в огороде и с цветами.

– Сэр сказал – никаких цветов! – Элис яростно работала крючком, но по ее щеке поползла слеза. – Если даже попросить его, он ударит тебя, покажет, что ты – ничто.

– Цветы есть у нас на ранчо. Элис, ты хочешь вернуться домой? Мы с тобой посадим цветы, и никто тебя не ударит.

– Вернуться ко мне домой?

– Вернуться на ранчо, в твой дом. И мы снова посадим вместе с тобой сестринский садик.

– Господь покарает нечестивых и злых.

Морин страстно надеялась, что так и будет.

– Но не сестер, Элис. Не двух сестер, которые сажают вместе цветы и ухаживают за ними, наблюдают, как они растут. Поедем домой, Элис. Никто тебя больше не ударит.

– Ты била меня.

– Обычно ты первая начинала. И не надо было ябедничать маме.

Снова пролились слезы, но сквозь них проглянуло что-то от прежней Элис.

– Я не верю, что это не сон.

– Это нормально. Я знаю, что тебе не верится. Ну, вяжи свой шарф. Я потом приду и посмотрю, как у тебя получится.

Морин хотела уйти.

– Ты отрезала волосы.

Усилием воли Морин сдержала дрожь в руке, когда провела ладонью по своим волосам.

– Тебе нравится?

– Я… Женщины не должны стричь волосы.

– Все нормально, бродячая кошечка, – сказал Кора. – Не все правила надо выполнять, это точно. Некоторые просто зря придумали. Рин, ты можешь попросить, чтобы нам принесли чай? Мы хотим выпить чаю, правда, Элис?

Элис кивнула и вернулась к вязанию.

Морин вышла за дверь и сразу закрыла лицо руками. Селия, ожидавшая такой реакции, обняла ее.

– Ты прекрасно держалась. Лучше, чем я ожидала. Она вспомнила тебя.

– Она вспомнила, что я любила командовать. Пожалуй, так и было.

– Она вспомнила сестру, и это динамика. Она вспомнила красный львиный зев. Она будет постепенно вспоминать что-то еще и еще. Морин, это хорошо.

– Он выбил из нее жизнь, Селия.

– Он пытался, но она выстояла и теперь восстанавливается. Морин, ты только что провела терапевтический сеанс с очень позитивными результатами.

– Она может поехать домой?

– Дай мне поговорить с доктором Гроувом. Нам нужно выработать схему лечения, и вам уже сейчас понадобится профессиональная сиделка. Но я думаю, что если вы будете осторожными и терпеливыми, то продолжить ее реабилитацию дома станет разумным шагом… Сейчас скажу ее сиделке про чай. А ты немного прогуляйся со своей дочкой.

– Прогулка нам не помешает, и я буду опираться на Бо.

– Мне показалось, что она такой человек, который это выдержит.

Морин кивнула:

– Она прилагает для этого усилия. Элис тоже.

Следующие двадцать четыре часа тоже были посвящены Элис. На этот раз шла подготовка к ее возвращению домой.

Бодин стояла в манеже, держа под уздцы кобылу.

– Я знаю, что у тебя нет на это времени. – Джессика застегивала шлем. – У тебя полно работы, которую надо срочно сделать, а если появится свободный час – что вряд ли, – то тебе надо поспать.

– Я никогда не спорю с бабушкой, а она взяла меня за шиворот и велела провести с тобой занятие. Она сказала, ты не должна пропускать тренировки. Джесси, у нас все сейчас вверх дном. Это нормально. Я могла бы потратить этот час не только на сон.

– Мне жаль, что я особенно не могу ничем тебе помочь.