Успеть ко второй луне

– Не припомню, кстати, чтобы давал тебе свой домашний адрес.

Кира пренебрежительно фыркнула. Стэн вздохнул:

– Хотя да, это я глупость ляпнул. От тебя и в сейфе не спрячешься. Так в чём дело?

– Кофе нальёшь?

– Нет.

– Жлоб.

– Вон в той бутылке – бренди, если неймётся. Но наливай сама.

– Я не алкоголичка, чтобы с утра. Тем более что бренди твой – дрянь, дешёвка. Издали вижу. У тебя плебейские вкусы, Логвин. И да, присаживайся, не стой.

Стэн обречённо сел рядом с ней. Она утешительно похлопала его по спине:

– Ну-ну, смирись с неизбежным. И не рычи, всё равно меня не прибьёшь. Во-первых, ты чистоплюй, а во-вторых, я буду громко визжать и все окрестные копы сюда сбегутся.

– Не сомневаюсь.

– Кстати, о копах. В Восьмом участке они очень словоохотливые, если правильно подойти. А правильно подходить я умею. Улавливаешь намёк?

– Угу. Просклоняла меня в статье?

– А ты почитай.

Он покосился на неё с подозрением, но развернул газету. Заголовок первополосной статьи кричал: «Психопат устроил пальбу в полиции». Имелась фотография Хардинга – его выводили из участка в наручниках. Полицейские боссы, видимо, рассудили, что утечку не скроешь, и сообщили кое-какие подробности, включая имя лунного психа и историю его задержания. А вот фамилия Стэна не промелькнула ни разу.

– Так, погоди… – задумался сыщик. – Ладно, я понимаю, почему копы про меня промолчали. Иначе им пришлось бы признать, что меня и психа буквально столкнули лбами, а значит – спровоцировали припадок… Но ты-то наверняка разнюхала…

– Ха! Да у меня материала хватило бы на десять статей. Я этого Родригеса, который в участке, охмурила за две минуты. Разве стал бы бедняга меня расстраивать? Вот и поделился, чем мог, на условиях анонимности.

– Тебя надо в клетке держать, чтобы не разлагала органы исполнительной власти.

– Органы считают иначе. Разлагаются с огоньком.

– Так всё-таки почему ты меня не упомянула?

– Вот наконец-то правильный вопрос, Логвин.

Кира огляделась, словно в углах могли таиться шпионы, и понизила голос:

– Я тебе говорила, что копаю под Роггендорфа. Под нашего милягу миллиардера. И вот, значит, у него в галерее я встречаю тебя. Совпадение, ладно. Но на следующий день ты ломишься в клинику, которую он спонсирует…

– Откуда ты знаешь?

– Я этой клиникой тоже интересуюсь, у меня там свои источники. И теперь хочу знать, что ты там забыл.

– Ты же понимаешь – я не могу просто взять и выболтать детали расследования.

– Зато я вчера могла написать в газете чистую правду. Насчёт лунного психа, который свихнулся после встречи с тобой. Как думаешь, была бы у тебя после этого спокойная жизнь? Вот, к примеру, сегодня? Но я придержала сведения. И даже с Родригеса взяла обещание, что он никому больше не сболтнёт. С другой стороны, газета ведь ежедневная. Сегодня, если что, я могу и продолжить тему. Разнообразить новыми красками.

– Шантажируешь меня?

Кира пожала плечиками:

– Называй как угодно, я не обижусь. Да, собственно, и не требую от тебя ничего сверхъестественного. Просто расскажи мне про «Талый лёд» и свои успехи. Можно даже в общих чертах, без конфиденциальных деталей. А дальше уже посмотрим.

– Слушай, Вишниц, серьёзно тебе советую – не лезь в это. Ты в курсе, например, что лет пятнадцать назад один журналист уже устроил скандал вокруг этой клиники? Но Роггендорфу всё побоку, а журналиста утопили в дерьме. Думаешь, тебя пожалеют?

– Знаю эту историю. Было дело, ты прав. Но я ведь не идиотка, чтобы переть против Роггендорфа без доказательств. Поверь мне на слово – пока у меня не будет железных фактов, даже не пискну. А тебя вообще не собираюсь упоминать. Так что излагай, не тяни.

Стэн прикинул в уме, как половчее выкрутиться. Чтобы отвязаться от Киры, но при этом не ляпнуть лишнего.

– Если вкратце, – сказал он, – то дело в следующем. Без вести пропал Эрик Белл, молодой художник. Я поехал к сотруднику галереи, который с ним разговаривал. А этот сотрудник слетел с катушек…

– Да ладно? Ещё один лунный псих?

– Нет, не до такой степени. Просто нервный срыв, как я понял. И его увезли в ту клинику. Я подумал – может, и Эрик там же? Поехал, осмотрелся, поговорил с доктором, который у них там главный. Он ссылается на врачебную тайну. Что-то темнит, по-моему. Но при этом у меня ощущение, что Эрика в клинике действительно нет. Хотя со счетов я её не сбрасываю. Странноватое место.

– Конкретизируй.

– В том-то и дело – всё на уровне интуиции. Из фактов – разве что усиленная охрана. Такая, знаешь, ненавязчивая, но бдительная. Ни в жилой, ни в лечебный корпус не пропускают. Но это и логично, пожалуй. А доктор Гланц – увёртливый старичок, ничего серьёзного не сказал. Я даже тебя упомянул для острастки, грозил на них натравить, но толку всё равно мало.

– Ух ты, – сказала Кира, – я польщена. Моим именем, значит, уже старичков пугают. Спасибо хоть не детишек.

– Я тебе это сейчас рассказываю, чтобы ты имела в виду. Не суйся к нему, а то он решит, что это я озверел и попёр в открытую. Подставишь меня.

– Хорошо, учту. Без повода не полезу. По этой клинике у меня, к сожалению, тоже всё глухо. Конкретики никакой.