Успеть на войну

— Вот-вот, будешь играть и нас заодно объявишь. Выручай, Вань.

— Не, так не пойдёт, — он начал вырываться — во-первых, отпусти мою руку, во-вторых, если вы не много подумаете то поймёте, что конферансье уже есть. — Кивнув в дальний угол сцены, где какой-то мужчина в черном костюме с тетрадью в руках кланялся в сторону пустого зала, затем заглядывал в тетрадку и что-то говорил, жестикулируя рукой. Мы дружно посмотрели на странного мужика, а затем друг на друга.

— Ага, по-моему, он прав, Сень, а?

Тот, смотря на мужчину продолжавшего видимо репетировать, пожал плечами.

— Ну, вроде бы похож, но надо спросить, а вдруг он какой то чтец или ещё кто-нибудь.

— Вот ты и спросишь, если это конферансье, то и договоришься. Стой, Сеня. — Я жестом прервал его попытку заговорить. — Времени спорить нет, договаривайся, список наших песен возьмёшь у ребят, запомни, только первые две песни будут о беспризорниках, а дальше согласно очередности. А мы с Иваном как раз сейчас и пойдём репетировать эти песни. Все, Сеня давай разбегаться.

А дальше был концерт, нет, сначала конечно было чествование и награждение героев, а затем концерт. Я исполнил, как и обещал две песни. Нет, сначала я конечно поздравил награжденных, после того как они перестали смеяться с моего экстравагантного вида, даже сказал небольшую речь, мол песни на сцене о беспризорниках нельзя исполнять в костюме или в форме. Рассказал ещё, что песни, которые сегодня прозвучат, я услышал от одного бывшего беспризорника оставшимся сиротой ещё при царизме во время войны. Меня выслушали, похлопали, и я начал. Начал я с песни из кинофильма, генералы песчаных карьеров, Название я как-то не придумал, поэтому сказал, что песня без названия, ну не буду же я её называть, генералы песчаных карьеров, Могут нежелательные вопросы, а оно мне надо?

Я начал жизнь в трущобах городских,
И добрых слов я не слыхал.
Когда ласкали вы детей своих,
Я есть просил, я замерзал.
Вы, увидав меня, не прячьте взгляд,
Ведь я ни в чем, ни в чем не виноват.

За, что вы бросили меня, за что?

Где мой очаг? Где мой ночлег?
Не признаете вы мое родство,
А я ваш брат, я человек.
Откройте двери, люди, я ваш брат,
Ведь я ни в чем, ни в чем не виноват.

Край небоскребов и роскошных вилл,

Из окон бьет слепящий свет.
Ах, если б мне хоть раз набраться сил,
Вы б дали мне за все ответ.
Вы поклоняетесь своим богам,
И ваши боги все прощают вам.

Вы знали ласки матерей родных,

А я не знал, и лишь во сне,
В моих виденьях детских, золотых
Мать иногда являлась мне.
Ах, мама, если б мне найти тебя,
Была б не так горька судьба моя.

Пел я конечно один, без подпевки, без ансамбля, под одну гитару, ужасно плохо. Но как не странно у женщин, находившихся в зале, потекли слезы, которые они украдкой вытирали платочками. Ну, тут моей заслуги нет, сама песня, точнее её слова проникали людям в душу. Потом мне долго хлопали, просили спеть её ещё раз, долго не успокаивались, пока я не напомнил о ещё одной песне. Думаю, и этот хит пойдёт в народ. А что, песня замечательная, заставляет переживать и задуматься о тех, кому нелегко в жизни. Вторая была скорее хулиганской, и больше подходила настоящим беспризорникам и вызвала немного грустные улыбки у некоторых зрителей. Она тоже была без названия, к тому же ещё, из детского кинофильма Кортик.