Успеть на войну

Я лежал рядом и думал, вот лежит человек осознавший свои ошибки, совесть у него проснулась, не хочет он возвращаться и смотреть в глаза выжившим, просит помочь уйти, искупить так сказать свою вину пулей. Вроде нужно помочь, пожалеть, избавить его от страданий, от угрызения совести, от допросов в НКВД. Но, если я его сейчас не вытащу, не сдам особистам, не доведу дело до трибунала, а пожалею и пристрелю, то возможно какой-нибудь другой комбат Фурцев пошлет свой батальон в лобовую на пулеметы ради своих амбиций и желания получить награду. И плевать ему на горе матерей, отцов, жен плачущих над полученными похоронками. Ничего не ответив комбату, я молча поправил простынь ухватился за веревку закрепленную на плащ-палатке и пополз к нашим окопам подтягивая комбата. Еще дважды я останавливался на отдых пока не дополз до окопа, и два бойца помогли мне в него спуститься, усадили, аккуратно прислонив к стенке, потому что стоять я не мог, ноги от слабости подгибались. Следом втянули комбата.

— Так бойцы — это ваш комбат, он ранен в обе руки. Несите его скорее к медикам.

Один из них наклонился, откинул простынь, что он там делал мне было не видно, затем он поднялся и повернувшись ко мне сказал.

— Та товарищу комадыр вин вже нэ живый, у него куля у груди, вин мабудь у дорози ще помер, чого его до мэдиков нэсти, мы его зи всэми поховаем в братской могылы.

— Не судьба значит. — Я вздохнул и попытался вытянуть ноги, как ко мне подошел второй боец.

— Товарищ политрук комбат приказал как только вы появитесь срочно прибыть вам на НП.

— Тьфу ты, — в сердцах сплюнул я. — Хорошо, сейчас иду, помоги встать. — И протянул ему руку, что тут поделаешь нужно идти.

Не доходя до НП повстречал устало шагавшего доктора направлявшегося на НП для доклада.

— Доктор вы к комбату?

— Да товарищ комиссар к нему.

Идя друг за другом по траншее я вдруг вспомнил, что не знаю как прошла наша операция по спасению раненых, не зря ли мы весь день ползали на нейтральной полосе. Нужно спросить доктора, он обязан быть в курсе.

— Много раненых удалось вытащить, а то я сам только приполз, вас вот первого вижу из командиров.

— Это как посмотреть, вынесли 47 человек, вроде бы и много, но на фоне погибшего батальона это очень мало ну там еще около десятка сами приползли.

Пока он это говорил мы подошли к НП доктор пропустил меня вперед придержав край плащ-палатки заменявшей входную дверь. Не успел я войти как подскочивший ко мне Семен схватил меня за грудки и с яростью принялся меня отчитывать.

— Ты какого хрена полез на нейтралку, ты чего себе позволяешь, я тебя спрашиваю, а если бы тебя там грохнули или в плен увели, ты где должен был находиться, ты вообще понимаешь, что бросил вверенное тебе подразделение на произвол судьбы, а?

Все это он выкрикивал мне в лицо, приподняв меня над полом и с силой встряхивая так, что моя голова моталась из стороны в сторону, таким Сеню я видел впервые, медведь, натуральный медведь.

— Се-е-е-ня, от-п-у-у-у-сти-и-и.

Он перестал меня трясти, внимательно посмотрел на меня, затем аккуратно поставил, подскочил к сколоченному из снарядного ящика столу, схватил стоящий там чурбачок заменявший табурет, поставил его возле меня и мягко надавив мне на плечи усадил на него.

— Коля ты как цел, не ранен? — повернувшись к стоящему и офигивающему от всего увиденного здесь врачу, крикнул, — доктор, что вы стоите, посмотрите его, он наверное ранен.

Доктор метнулся ко мне пытаясь снять с меня тряпки заменявшие мне маскхалат, но я остановил его.

— Все в порядке со мной, я не ранен, я просто устал, док ты же шел со мной, видел же, что я не ранен. Так что не суетись, присядь вон лучше, тоже ведь устал, целый день на ногах. Ну, а ты товарищ комбат, — я посмотрел на почти успокоившегося Семена, — расскажи, что тебе хорошего в штабе сказали.

Семен снова внимательно посмотрел на меня, хлопнул по плечу, прошелся туда-сюда, подошел к столу уперся об него руками…

— В общем так, сначала доктор расскажет, что там с ранеными, а затем я расскажу какой получил приказ, давайте доктор докладывайте.

Доктор вскочил с импровизированного табурета, одернул шинель, поправил портупею и чуть усталым голосом стол докладывать то, что я уже от него узнал.

— В результате проведенной спасательной операции, с поля боя было вынесено 52 человека с различными тяжестями ранения и обморожения, из них умерло 5 человек, остальные после оказания им первичной неотложной помощи машинами отправлены в корпусной госпиталь. Еще к нам обратилось 11 человек самостоятельно приползших с нейтральной полосы с различными степенями переохлаждения, им тоже оказана медицинская помощь, оставлены мною в батальонном медпункте.

— А почему этих оставили?

— Обморожения у них не сильные, в основном они сильно замерзли, их напоили горячим, растерли спиртом, жиром, и уложили в тепло спать. Завтра если не будет температуры они могут вернуться встрой.