Успеть на войну

— Сам дурак, я из твоего стрелял. Все, давай приводи себя в порядок, до начала атаки осталось три часа. Минут через сорок прилетят бомбардировщики и начнется… Я на КП, как соберешься, подходи.

Бросив на нары мой пистолет и разогнав толпившихся возле входа бойцов, прибежавших на выстрел, ушел. Не спеша одевшись и позевывая от недосыпа, направился к своему отряду. На улице было морозно, ветра не было, срывался небольшой снежок, красота. Идти в атаку и умереть в этот день абсолютно не хотелось. Дойдя до своих добровольцев уже одетых в белоснежные маскхалаты, получив от старшины Иванова такой же приготовленный для меня, сшитый в виде большой рубахи и таких же огромных штанов с завязками. Тут же с помощью бойцов напялил этот костюм Ильи Муромца на себя.

— Ну, что братцы-кролики, повторим пройденный материал? Иванищев, как ты будешь бежать в атаку?

— После преодоления первых пятидесяти метров падаю и сразу откатываюсь влево на пару метров, считаю до десяти, вскакиваю, пробегаю семь-десять шагов падаю и откатываюсь вправо.

— Молодец, Спиридонов когда ты должен прекратить перебежки, затаится и по возможности замаскироваться?

— Когда увижу красную ракету означающую, что рота прекращает атаку и начинает отступать.

— Хорошо, а где наши саперы?

— Здесь мы, товарищ политрук. — Раздалось у меня из-за спины.

— А ну, расскажи как будете двигаться вы?

— Ну мы идем вторым эшелоном. Эта, бежим и разматываем веревку, за которую привязан груз. Как веревка закончилась, так мы груз к себе и подтягиваем. И так пока рота не начнет отступление. Затем с наступлением темноты ползем в точку сбора, правее подбитого танка метров тридцать, и ждем вас.

— Хорошо, вижу, запомнили. Запомните еще, до темноты лежать где упали и не шевелится. В точке сбора я буду вас ждать до полуночи, кого ранят, выбирайтесь сами, мы помочь вам не сможем. Моим замом назначается лейтенант Иванищев. Все, разойдись, можете покурить. Чуть не забыл, оружие проверьте и снаряжение подтяните, чтоб не бренчало.

Сам тоже решил еще раз проверить свое снаряжение. Подтянул ремень на гранатной сумке, там у меня лежало пять осколочных и одна осколочно-зажигательная для ГП-6. Проверил набивку магазинов для моего Шмеля-9, по три в двух подсумках и один вставленный в автомат, попробовал как входит и выходит нож из ножен, попрыгал, вроде нормально, не бренчит не звенит. Взял одну из касок, специально приготовленных для нас и покрашенных известью или мелом в белый цвет, и только хотел нацепить, как услышал…

— Летят! Наши летят!

Повернувшись на голос и проследив за взглядом восторженного бойца, увидел три высоко летевшие, увеличивающиеся точки. Летевшие почему-то с финкой стороны. Точно, наши СБ[5], одно звено, три самолета. Что интересно они одним звеном сделать смогут? Как-то в интернете читал о СБ, так там бомбовая нагрузка что-то около шестисот килограмм, одним словом шесть бомб по сто килограмм или две по двести пятьдесят. А бомбить им придется дот, финские позиции и предполье, вычищая его от минных и проволочных заграждений, а также от бетонных надолбов. Вот они довернули, теперь они летели вдоль линии фронта уступом приближаясь к нашей полосе наступления. Сам момент сброса бомб я не видел, заметил только как на финских позициях заплясали султанчики небольших взрывов прокладывая огненную дорогу от одного края финских позиций до другого. Вероятно ошибся, столько соток в бомбардировщик просто не влезет, возможно я стал свидетелем применения кассетных бомб РРАБ-3[6] калибром 250 кг. Она представляет собой тонкостенную оболочку (контейнер), которую снаряжали мелкими авиабомбами. Отбомбившись самолеты развернулись на второй заход, а окопах красноармейцы от лицезрения результата бомбежки, пришли в неописуемый восторг и повели себя прям как дети на утреннике, разве, что хороводы не водили, а так также прыгали, кричали, свистели, подкидывали вверх каски и буденовки.

— А ну угомонились все. Прекратить, я кому говорю. — Я сделал строгое лицо, хотя губы сами растягивались в улыбку смотря на радостные лица этих в сущности еще мальчишек.

— Товарищ политрук да после такой бомбежки там и финнов уже живых нет, во, опять заходят на бомбежку, щас опять каа-к дадут.

Стоящий в паре шагов от меня красноармеец пританцовывал на месте от избытка переполнявших его эмоций, не понимая, что финнов в окопах скорей всего нет, а сидят они в надежных укрытиях и ждут окончания авианалета чтобы встретить нашу атаку во всеоружии.

— Дадут, — со вздохом сказал я — затем артиллерия даст, но дот останется не поврежденным, значит, действуем по ранее отработанному плану. И никакой отсебятины — это приказ.