Читаем Успеть. Поэма о живых душах полностью

— Будет справка — возьмешь? — поймал его на слове Иван.

Без того мрачный Виталий помрачнел еще больше: понял, что оплошал, сболтнул лишнее. Но, видимо, он был хозяин своего слова, даже случайного.

— Со справкой возьму, — буркнул он. — Если успеете. Я в ночь собираюсь, часов в восемь выеду.

— Успеем! — заверил Иван. — Но ты меня удивил. Мы вот с Василием Руслановичем старики, нам положено с головой не дружить, а ты молодой, а уже, извини, в полном маразме.

— Это не маразм, Николаич, а знание реалий жизни. Ты мне дашь гарантию, что не остановят из-за него, не придерутся, не прицепятся к чему-нибудь? Только честно?

— Не дам.

— Вот и все. Будет справка — пожалуйста. Или еще вариант, у жены моей двоюродная сестра на Украину летала на похороны матери. Прилетели, а из аэропорта не выпускают. Весь самолет обратно улетел, а ей разрешили, потому что телеграмма о смерти матери, у нотариуса заверенная.

— Предлагаешь, чтобы Василию Руслановичу телеграмму о чьей-то смерти прислали?

— Ничего я не предлагаю, а говорю, как бывает. В смысле причины, почему ехать надо. Я бы на словах тоже что-нибудь придумал. Справка справкой, а еще сказать, что кто-то умер. Смерть все уважают.

— Кому сказать?

— Кто остановит.

— Да почему ты так уверен, Виталий, что тебя остановят?!

— Потому что ты сам знаешь, Иван, это закон подлости: когда у тебя что-то не так, сто пудов остановят. Нюх у них на это.

— Ладно, с тобой говорить — только время терять. Поехали, Вася, за справкой.

Когда выходили за ворота, Виталий окликнул Галатина:

— Василий Русланович!

Галатин обернулся.

— Я извиняюсь, конечно, вы прямо вот так поедете?

— Как?

— Ну… Сапоги эти ваши, шляпа…

— Что сапоги, что шляпа?

— Виталий, ты совсем? Дресс-код устанавливаешь? — возмутился Иван.

— Никакой не код, а менты увидят человека в такой одежде, мысли возникнуть могут.

— Какие?!

— Да любые. Он на американца похож, а это уже подозрительно.

Галатину показалось, что Иван тихо выругался. Или вообще беззвучно, но слово угадывалось по движению губ. А вслух Иван спросил:

— Виталий, тебе сколько лет?

— Сорок четыре, — с достоинством ответил Виталий.

— Ты при Сталине не жил, случайно? Везде тебе репрессии мерещатся.

— Не жил, а жаль, — ответил Виталий.

— Вот и поговори с тобой.

— Ладно, — сказал Галатин. — Костюм надену. Или что-нибудь попроще.

<p>11</p></span><span>

В машине Иван сказал почти с восторгом:

— Вот человек! Ему в министерстве служить, он бы там из любого кишки вынул и на руку намотал! Бюрократ урожденный!

— Уж да. Но где мы справку возьмем?

— Сейчас посмотрим.

Иван начал что-то искать в телефоне. Нашел быстро.

— Вот, пожалуйста. «Сделаем справку онлайн за один час. ПДФ на почту или доставка в тот же день. С гарантией прохода любой проверки, так как справки подписывает официальный врач».

— Звучит сомнительно как-то, — сказал Галатин. — Официальный врач подписывает, а шлют ПДФ, то есть выглядеть будет как копия, как распечатка.

— Хорошо, что ты при Виталии этого не сказал. Вот что. Не нужны нам эти жулики, и врач нам не нужен. А нужен нам Паша Любезкин. Это мой компьютерщик, мастер на все руки, помогал мне с кое-какими бумажками. Нарисует, что хочешь, хоть доллар. И рисовал, кстати, один в один, не отличишь, но проблема — бумаги нет специальной. Да и честный он человек, не будет с этим связываться. Едем!

Ехали молча.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее