Успеть повернуть направо

В общем, путешествовать на машине очень интересно и несравнимо с другим транспортом, но самолёты мне больше по нраву, хоть раньше я их до жути боялась. Страх мой прекратился, когда я летела из Китая в Москву. Мы попали в жуткую турбулентность, и я даже подумала, что отключились двигатели, так как мне показалось, что самолёт находится в свободном падении. И тут, когда вокруг стояли вопли испуганных пассажиров, меня охватило оцепенение и вместе с тем спокойствие. Наверное, его вызвал шок от осознания неизбежности близкого конца. Я вдруг поняла, что бояться бесполезно, ибо изменить уже ничего нельзя, а криком делу не поможешь. Я лишь покрепче вжалась в кресло, закрыла глаза и постаралась подумать о чём-нибудь хорошем. Мне представилось, как было бы здорово оказаться на пляже где-нибудь в Мексике. И стоило мелькнуть этой мысли, как тряска вдруг прекратилась и мы начали набирать высоту.

Так что после того случая все мои переживания насчёт полётов сводятся только к тому, что авиакомпания может потерять мой багаж. Это, кстати, очень неприятно. История в Питере, конечно, напрягла меня, но тогдашняя истерика случилась не столько из-за страха смерти, сколько из-за злости на то, что никто, кроме маленькой девочки и меня, не заметил дымящегося двигателя.

— Эх, боюсь, когда я вернусь, Вадим расторгнет помолвку и бросит меня, — говорит Лиза с набитым ртом. — Я столько хлеба и булок съела за эти дни.

— И хамона, — подсказывает ей Даша.

— И половина из этого во фритюре, — дополняю я.

— Точно — бросит.

— Да прекращай. — Я отпиваю чай из большой кружки. — Мы за сегодня так много прошли пешком, всё растрясётся.

— Ну не у всех такая конституция тела, — говорит Даша. — У тебя, может, и так. А у меня если что-то засело, это так просто не вытрясешь.

— Если не вытрясти самой, то нужно, чтобы вытрахали. Это всегда помогает, — делюсь я своим опытом.

— Ну-ну, давай дразнись, зараза. — Лиза кидает в меня скомканной салфеткой. — Тебе-то хорошо, а я что-то уже очень скучаю по Вадиму. Когда вернусь, сутки с него не слезу.

— А Ганс, наверное, даже рад, что я дала ему передышку. Не знаю, что со мной случилось — возраст, безделье, время года, экология, но я его последние месяца два реально затрахала. Утром до работы, вечером перед сном и все выходные напролёт. Когда у меня были последний раз «дни», он чуть ли не пел от того, что у него и его члена выходной.

— Ого! Всё так жёстко? Шнеле-шнеле, я-я? — Я прыскаю со смеху.

— Ну не то чтобы, но ходить бывает трудно на следующий день.

— Даша-Даша.

— Что Даша? И вообще, я отойду ему позвонить.

— Ой, я тоже. Рит, мы мигом, — говорит Лиза и скрывается вслед за Дашей.

А я не горю желанием кому-то позвонить и рассказать о наших приключениях или похвастаться о том, что видела, хотя было бы приятно услышать от кого-нибудь вопрос: «Как ты?»

Успела я лишь подумать об этом, как на мой телефон приходит сообщение.

«Привет! Где вы уже? У тебя всё хорошо? Кирилл».

Ну, ничего себе? Он точно читает мысли. И откуда у него мой номер? Я как раз по пути подумала, что забыла его ему оставить. И уже думала, как бы найти адрес его шато и послать письмо.

«Привет! Уже возле Мадрида. Устала как собака. Остановились на перекус. Даже не буду спрашивать, откуда у тебя мой номер. Как ты?»

Не заставив себя долго ждать, приходит ответ:

«Бедняжка. Очень бы хотел тебя сейчас расслабить. Без тебя так тихо. Безумно соскучился».

«Скоро посплю. Девчонки сменят меня. Знаешь, весь день хотела, чтобы ты был рядом. Так много всего красивого видели. Тебе бы понравилось».

«Боюсь, что я бы ничего всё равно бы не заметил. Так как постоянно смотрел бы на тебя».

«Ну вот, что ты наделал. Сижу тут и как дура улыбаюсь. Я скучаю».

«Я тоже улыбался весь день, но и грустил. Повсюду твой запах, как будто ты тут. Кажется, это называется одержимостью. И видимо я безнадёжен».

«Возможно. Сюда бы очень хорошо подошёл саундтрек к бойцовскому клубу. The Pixes — where is my mind».

«Да. Люблю этот фильм. Рита, ты встретилась мне в очень странный период моей жизни. И, видимо, у тебя сейчас тоже не всё гладко».