Успокой моё сердце (СИ)

- Не позволю, - он кивает, крепко сжав зубы, - не позволю никому создавать угрозу для него. Дочь она Марлены или миссис Браун, дочь Эммета или Джаспера - правила для всех одни и те же. Без исключений.

- Ты ведь не чудовище, - почти до крови кусаю губы, поглаживая ладонями локти мужчины, - зачем ты пытаешься стать им?

- Зачем ты впутываешься туда, куда не следует? - переиначивает вопрос Эдвард, хмурясь сильнее. На не до конца вернувшемся к прежнему виду лице проступают все морщины. Он разом старится на десяток лет.

- Она умоляла меня…

- Хоть миллион раз умоляла, - ладони Каллена сжимаются в кулаки возле моих плеч, во взгляде явно светится непонимание и жажда узнать ответ, - мне казалось, ты на моей стороне, Белла?

- На твоей, - уверяю я, медленно кивая, - но не сегодня…

Ну вот, я сказала. Пути обратно нет.

Эдвард качает головой, щурясь. Убирает руки, отходит назад.

Заостренные злостью черты лица, глаза, пылающие самым настоящим огнем, губы, сжавшиеся в тонкую полоску - все это недвусмысленно отражает его мысли.

- Очень жаль, Изабелла, - произносит чужой голос, - ты разочаровала меня.

Ответно поджимаю губы, отстраненно глядя на мужчину. Он специально избежал моего имени. Я ведь просила, и он знает, почему…

Сдержать себя не успеваю. Да и вряд ли хочу:

- Я в вас тоже, мистер Каллен.

По-дьявольски широко и злобно улыбнувшись, Smeraldo возвращается обратно в спальню, громко хлопнув дверью.

Внутри меня что-то обрывается.

*

Эдвард уезжает ровно в то время, о котором говорил. Напоследок поцеловав Джерома и шепнув ему что-то на ухо, покидает детскую, куда мы с малышом переместились, даже не взглянув на меня. Не сказав ни слова.

Этой ночью, глядя на спящего мальчика и невольно сравнивая его с отцом, не могу уснуть. Думаю, думаю, думаю… бесконечное множество мыслей, прямо-таки круговорот, цветная карусель, не дают покоя.

В какой-то момент кажется глупым то, что я сделала. И то, как говорила с мужчиной. Стоит ли Марта всего этого?..

Но потом сознание занимает образ Марлены, и ответ находится сам собой: стоит. Не могу понять, почему я так привязалась к этой женщине. Она производит хорошее впечатление, выглядит доверительно и вкусно готовит, но разве это повод? Для чего я ломаю все то, что так долго пыталась построить?..

Схожу с ума. Однозначно.

Один разговор с домоправительницей перевернул все в сознании с ног на голову.

А может, дело в том, что я не хочу допускать убийства, что собирается совершить мой похититель? И Джеймса, несмотря на то, как сильно ненавижу и боюсь, и Марты, которую была готова растерзать собственноручно.

…Больше я не вижу домоправительницы. И она не видит меня. Видимо, понимает, что ничего из затеи не вышло. Вполне справедливо избегает. Я была её последней надеждой. И я миссию провалила.

Миссис Браун так же потеряла всю ту напускную услужливость и спокойствие, какое излучала. Приходя в белую спальню с завтраком, обедом и ужином, она злобно смотрит на меня, излишне шумно переставляя еду на стол. Неужели представляет предательницей?

И только Джером по-прежнему не считает меня врагом. Он утешающе смотрит, крепко обнимает, пытается состроить улыбку, когда я стараюсь развеселить его…

Малыш преображается с отъездом папы. В худшую, разумеется, сторону.

Затихает, умолкает и даже не собирается возвращаться к прежнему состоянию, пока мой похититель не вернется. А дни, как назло, идут чересчур медленно.

…Понедельник проходит точно так же, как вторник. Дождливо и серо, болезненно. Бессмысленно.

Среда мало чем призвана от них отличаться.

Утро с громким дождем, день под пеленой туч и вечер, пронизанный отчаяньем.

Укладываясь спать сегодня, принимаю решение извиниться перед Эдвардом завтра. Позвоню ему и попрошу прощения. В конце концов, это будет честно. Если забыть, что домоправительница - мать Марты, она и вправду получила заслуженное. Я бы сама отдала ей это, если бы представилась возможность и не всплыли на поверхность новые неутешительные факты.

Джером устраивается рядом, обвивая меня ладошками за шею. Целуя, прежде чем отправиться к Морфею.

Пробираюсь в сонное царство вслед за ним, когда посторонние звуки в идеально тихой темноте комнаты вынуждают проснуться.

Мгновенно открываю глаза, инстинктивно прижимая малыша ближе к себе.

Никому не отдам. Никому не позволю тронуть.

- Белла… - хриплый, тихий-тихий, дрожащий голос, кажется частью тишины, - Белла…

Глаза постепенно привыкают к темноте, в какой-то момент различая у кровати ещё более темное, чем все вокруг, пятно. Довольно большое.

Луна скрылась за тучами, и поэтому разглядеть лицо ночного гостя весьма проблематично.

Не отвечаю, натягивая одеяло повыше. Пряча маленького ангела от любого, кто покусится на него.

- Б-бел…Белла, - голос обрывается, а затем появляется снова. Надламывается, словно тонкий весенний лед. Ледяная рука хватает мою прежде, чем я успеваю помешать ей. Тянет на себя, больно сжимая.

Длинные пальцы подсказывают бредовую, но хоть какую-то догадку.

- Эдвард? - полностью уверенная, что ошибаюсь, все же поднимаю голову, стремясь увидеть пришедшего получше.