Устами младенца. Соцгород – 2

Вот и надо ехать в Соцгород и там жить. Ибо именно там идёт воспроизводство человека идеального. Там всё равно строят коммунизм, будь он трижды неладен. Иначе нельзя добиться матричной установки, нельзя создать его – вечного! Не болеющего, не хиреющего, не завидующего, не орущего – ой, ой, она мне подражает. Ой, ой, он как я! Ибо люди-братья! Настоящие, они равны, они почти близнецы. Бери моё! Бери, пользуйся! Вот алмазы, вот рубины, изумруды! На! И не вой! Самое главное, что в Соцгороде нет казнокрадства, взяточничества, нет погони за вымпелами и достижениями в конкурсах и соревнованиях просто нет смысла потому, что все стараются во благо Соцгорода. Нет понятия о леших, колдунах, про оборотней и прочую нечисть. Если ехать, то надо именно в Соцгород, здесь можно найти серебряный ключ, отпить золото водицы, причаститься у благостного батюшки, смириться, простить недоброжелателей, завидующих, клевещущих – они, к сожалению, есть везде. Хотя в Соцгороде их считанные единицы. И то – они туристы! Их видно издалека потому, что они коротко стрижены, седовласы, бородаты, кроме этого всегда ходят парами, твердя, что они художники, хотя пишут пьесы и школьные сочинения. Их жалко – они запутались в своих подозрениях.

У них сбой программы. Они сетуют на волколаков, вурдалаков, им везде слышится волчий вой. Хотя это – пёсьи песни и радость от них щенячья. Розовая, розовая заря над Соцгородом. Красный, красный восход над ним. Песнь моя! Высь моя!

Феликс на некоторое время перестал входить в сны Пульхерии. Поэтому можно было заняться лечением мамы – Нонны Кизиловны, которая долго время сама работала в медсанчасти Соцгорода. Добрейшая женщина! И кто вдруг позарился на твои суставы, что распухли, на твои разлады с сосудами, давление, на твой аппетит и сон? Но Соцгород тем и хорош, что он – лечебный, как пластырь, приложи его к сердцу и почувствуешь благодатные волны. Особенно лечебна площадь возле ДК, она квадратная, мощёная твердым камнем, можно припарковать машину, можно зайти в кафе, где работает Серёжа Лбов.

О, эти девяностые годы, о возможность обогащения и лёгких денег, перепродажа машин! Этим Серёжа и был занят, он сколотил небольшую команду единомышленников, куда входил помощником муж Пульхерии. У него было самое необычное имя – Розенберг Таврический. От возможности богатства, от избытка пачек долларов в кармане у Розенберга Таврического закружилась голова, он начал изменять Пульхерии, выпивать, ходить по ресторанам, где наливали шипучего вина, подавали кальмаров и лобстеров, горячие сосиски в тесте и тазы чёрной икры.

Это было предательство идей Соцгорода. И, о, ужас, в один момент оказалось, что Серёжа Лбов разорился, а с ним и Розенберг Таврический. Начались гонения на всю семью Васильевых. Приезжал брат «братков» угрожал, что всех прибьёт – и Пульхерия, и Антона, и Венедикта, и Костика.

Кто не жалеет детей, тот после поплатится горько и больно.

Я же предупреждала, просила: хоть детей пожалей! Моих, твоих, африканских, мадагаскарских. Всех! Но ты не послушал. Ты даже не извинился, ты пошёл дальше, стараясь доказать свою истину, но показал лишь свои пороки, твой вурдалак – в твоём зеркале. Целуй его в худой затылок. Но дело не в этом – Соцгород место процветающее, самозаживляющее, исцеляющее. У него под землёй – субстанция волнами горячими исходит, соляными потоками правд!

Сколько ни бери, ни коверкай чужие тексты, они сами потом приходят и к рукам твоим припадают, что гвозди колются, сами ввинчиваются, поворачивают свои солнечные головы на восток. Поэтому, береги руки!

В Соцгороде есть свои Прометеи. Свои скалы. Свои орлы. Людям давно подарен огонь. Поэтому они иные – добрые!

Итак, Феликс. Что тебе надо? Ты женился. Не на Пульхерии Васильевне. На Мире – женщине из будущего. Но в твоих рассказах, которые ты публикуешь на сайтах, отчего-то можно узнать лишь черты характера Пульхерии. Видимо, твоя любовь не исчезла. И эти беспрестанные звонки по ночам, когда жена уснула, ты встаёшь с кровати, проходишь босыми ногами на кухню и набираешь слепыми пальцами номер телефона Пульхерии. И тут начинается самый настоящий Фрейд. «Ты не должна меня забывать…» «Твой тело горячее и родное…», «Твои уста, твои руки…о, эти лебяжьи руки твои, беззащитная нагота…» «Ты сама меня бросила» «Я женился, чтобы отомстить тебе» «Ты не думала уходить от мужа, хотя обещала…» «Я не могу без тебя…» «Я непрестанно думаю о тебе…» «Представляю, как ты садишься на корточки, твои ляжки чуть разъезжаются».

И в ответ: «Нет, я думала, что уйду от мужа, но не ушла, ты должен забыть меня потому, что у меня дети, а ты не приспособлен воспитывать малышей…ты всю жизнь прожил с мамой, поэтому остался взрослым ребенком. А мне надо кормить, одевать, обувать сыновей! И не тревожь меня вообще. Дело не в любви, не в наготе, не в нежных руках и не в том, как я сажусь на корточки. Я то и дело сижу так, играя с малышами. Не пиши мне и не звони. И даже не вздумай сниться. Никогда. Ибо каждый сон о тебе – это несчастье!»