Устанавливая правила

Он же, напротив, улыбнулся.

— Я никогда не просила тебя убивать Роберта.

— Но ты танцевала на его могиле. А потом, вместо того чтобы прийти ко мне, предложила свои прелести Доусону.

Да, именно так я и поступила. Я трахнула его партнёра, потому что, умолчав факт, что Бейли и Роберт поссорились в день его смерти, я боялась, что Бейли захочет продолжить нашу историю с того места, на котором мы остановились.

Сын обвинил меня в том, что я трахаюсь с Доусоном из интереса. В каком-то смысле он был прав, только я не хотела никаких наследственных преимуществ; я хотела держать подальше человека, который, как я боялась, убил моего мужа и инсценировал его самоубийство.

— Всё кончено, Брайан.

Не понимаю, откуда взялась смелость, но я говорю это.

А потом всё происходит быстро. Бейли добирается до меня, хватает за руку и швыряет на стол. Я чувствую, как что-то острое царапает грудь, возможно, нож для писем. Но не успеваю ничего осознать и подумать, как защищаться, потому что к моему виску прижимается ствол пистолета.

Внутри я думаю о том, чтобы закричать, но у меня не получается издать даже звук. Я не могу не задаться вопросом, чувствовал ли перед смертью Роберт такую же беспомощность, как и я.

Я слышу звук разрывающейся ткани. Золотые цепочки, сплетённые на спине платья, сползают вниз по моим рукам, свисая с ткани, которую Бейли порвал руками.

Его холодные пальцы касаются моей кожи; мне они не нравятся. У него едва заметно учащается дыхание. Он наклоняется ко мне и зло шепчет в ухо.

— Ты не можешь закончить то, что ещё не началось.

Ужас, что он хочет изнасиловать меня, сжимает горло.

На мгновение я испугалась, что так он и сделает. Но Бейли снова берёт меня за руку и поднимает. Улыбаясь, он поворачивает меня к себе. По бокам платья свисают золотые цепочки, отягощая платье и делая моё декольте ещё более глубоким.

Мне холодно. И страшно.

Но когда он касается моего лица и поправляет выбившиеся из причёски волосы, я не могу пошевелиться.

— Не делай такое лицо, Бренда. Сегодня особенный вечер: твой сын только что подписал контракт на миллион долларов. Разве ты не гордишься этим?

Моё сердце падает в пустоту.

— Он не имеет к этому никакого отношения. Какие бы дела ни связывали нас с тобой, ты не должен вмешивать сына!

Он склоняет голову набок, его взгляд становится притворно скорбным.

— Боюсь, я не могу этого сделать. Знаешь, сегодня вечером он попросил меня помочь ему разобраться с делами и быть с ним рядом так близко, как отец, которого у него забрали. — Он довольно смеётся. — Я поклялся, что буду прикрывать его спину, и он поблагодарил меня. У него такая же улыбка, как у Роберта, ты заметила? Как бы мне ни было неприятно это признавать, он на самом деле очень похож на него… И он ловит каждое моё слово.

Не нужно обладать особыми способностями, чтобы понять, — Бейли мне угрожает. Если я не дам ему желаемое, он уничтожит моего сына. Несмотря на узел, затягивающийся в горле, я нахожу в себе силы спросить его.

— Чего ты хочешь, Брайан?

Он делает шаг назад. Его руки перестают касаться меня, но глаза не отпускают.

— Я хотел доказать, что я лучше Роберта. — Хотел. Прошедшее время. — Но после его смерти я понял, что хочу чего-то большего.

— Что?

— Всё, что ему принадлежало.

Его компанию. Его сына. Его жену.

Бейли уже получил место в совете директоров Rules Corporation и доверие Роберта.

Ему осталось лишь заполучить меня.

Если я подыграю ему, то он не будет гадить.

Если я удовлетворю его похоть, он не тронет моего сына.

Как бы отвратительно мне это ни казалось, я опускаюсь на колени у его ног и расстёгиваю брюки. Ради интереса я трахалась с мужчинами намного уродливее и старше Бейли. Я беру его член в руку, а потом в рот, повторяя себе, что это не насилие, а мой выбор.

Однако пистолет, из которого он убил мужа, пока в его руках. Он удерживает оружие и когда начинает стонать, и когда поворачивает меня, чтобы трахнуть сзади, и когда достигает оргазма, опустошая себя внутри меня.

Бейли вытирает себя о моё платье, извлекает магазин из оружия и бросает рядом с моим лицом. Я не двигаюсь, пока не слышу, как закрывается дверь и заводится его машина.

Тогда бегу в ванную комнату и меня выворачивает в унитаз.

Как бы я хотела ошибиться.

Хотелось бы, чтобы всё было по-другому.

Но я знаю, что это только начало.

Глава 27

Роберт

Сиэтл, наши дни

«Одержимость».

Это слово используют и знают все, но лишь немногие имеют несчастье постичь его в самом буквальном смысле. Когда Шэрон показывает мне более скрытую сторону Бейли, позволяя читать фрагменты электронных писем и сообщений, которыми он обменивался с матерью, я не перестаю удивляться, как я это пропустил.

— Десять лет, — выдыхаю я. — Он держит её в кулаке больше десяти лет, и она позволила ему такое.

— Должна быть причина, — говорит мне Шэрон. — Твоя мать произвела на меня впечатление сильной, решительной женщины. Если бы она хотела покончить с ним, она бы нашла способ.

— Ты не знаешь Бейли…