Устное народное творчество пациентов (сборник)

– Дядя Егор, га-га, – вдруг расплылся улыбкой Мишка. – Вот это «между нами девочками», помните? Класс пятый? Мы, пацаны, соревновались, кто большему числу девчонок юбку задерет. Школа гудела, потому что задирали платья и первоклашкам. Учителя с нами – беседы, га-га-га. А мы знай задираем. Девчонки верещат, мы за ними носимся, в углах зажимаем, га-га. Тут родительское собрание, а мы под лестницей сидели, вибрировали, если честно. Кроме вас, только мамы пришли на собрание. Помните? Вы сказали: «Давайте сюда извращенцев, сейчас я с ними по-мужски поговорю». И тетки – в смысле учителя и мамаши – подчинились. Мы думали – кожу сдерут. А вы каждому на свое место велели сесть, заткнуться, хотя мы были тише воды.

Было-было-было… смутно. В другой обстановке, возможно, Егор и запомнил бы момент, гордился, что пацанам мозги вправил. Но тогда очередного хмыря в директоры комбината проталкивали. Жена Люда в истерическом ступоре: дочка температурит, воспаление легких подозревается, на собрание учительница велела кровь из носа прийти, отправляйся, Егор, хоть тресни. Вот он и заявился, остальные мужики в известном месте, у запасной проходной, в облюбованном развалившемся сарае перемалывали конкретную производственно-историческую ситуацию, под пиво-водку, естественно.

– Пацаны! – сказал Егор, когда мальчишки расселись. – Все нормально. В смысле – природно закономерно. Если бы вас не интересовали девчачьи сиськи-пиписьки, то вы не годились бы на хре… то есть вы не смогли бы в будущем стать настоящими…

Он не смог до конца сформулировать мысль культурными словами, как мальчишки радостно завозились, кто-то вскочил, кто-то кого-то треснул по голове.

– Ша! – гаркнул Егор. – Сели, к партам задницами прилипли! Я мысль не закончил.

Они послушались мгновенно. Быстрее, чем на уроках английского, которые вела завуч и дисциплину поддерживала болезненными выкручиваниями ушей.

– Какое у мужика главное качество? – спросил Егор.

Посыпалось: смелость, храбрость, уметь сдачи дать, не трусить, не плакать…

– Обобщаю, – поднял палец Егор, – главное – не терять лица в любой ситуации. А что мы имеем? Какое лицо наблюдается у того, кто малявке юбку на череп натягивает? Паскудное лицо, то есть дебильное. Хотите остаться уродами? Не хотите. Значит, упражнения с юбками отменяются. Усвоили? То, что вас интересует, можно почитать в специальной литературе. Моему Димке книжка куплена «Девочка превращается в женщину», берите по очереди, штудируйте. Даже я там много нового вычитал. Но, честно скажу, не отражено, каких парней девушки выбирают и предпочитают. А они выбирают в итоге не тех, кто лапает, руки распускает, а всех из себя сдержанных, умных, загадочных. Последнее – поясняю, можно сказать, военную тайну выдаю. Если изобразите, что у вас есть какая-то загадка, которую вы не каждой готовы открыть, девчонки от интереса сами на вас вешаться начнут. Но это, повторяю, строго между нами! Между нами, девочками.

На следующий день и последующие две недели мальчишек из пятого «Б» как подменили. По коридорам на переменах они расхаживали задумчивые и таинственные. Молодой директор школы, эрудированный, но безвольный и неавторитетный, называл их непонятно: чарльгарольдами. Девчонки младшей и средней школы, которым, откровенно говоря, террор с задиранием юбок щекотал нервишки, почувствовали себя брошенными. Никто к ним не приставал, не замечал, а вчерашние агрессоры только перебрасывались странным паролем: «Между нами, девочками».

– Миша, выполняй обязанности! – потребовала фельдшерица. – Меня оскорбляют при исполнении. Где ребенок? Несите, отдавайте, хватит разговоров.

– Да я не то что ребенка, – вспылил Егор, которому с первого взгляда не понравилась фельдшерица, – дохлого котенка тебе не доверю.

– Миша! Вызывай ОМОН, – потребовала медработник.

– Чего? – еще пуще завелся Егор. – ОМОН? Бен Ладана застукали? В харю автоматами тыкать, вязать меня? Нашли бандита?

– Дядя Егор, успокойтесь, – пытался примирить Миша-участковый. – А вы, Ксения Юрьевна, подождите меня в машине.

– Я обязана принять ребенка, – строптиво возразила фельдшер.

– Вниз! В машину! Я сказал! – Миша едва не взашей вытолкнул из комнаты Ксению Юрьевну.

Проводил до двери, вернулся:

– Дядя Егор, против государства идти нельзя. Что положено законом, то положено.

– А на кой хрен мне государство и законы, которые, между нами, девочками, из меня, героя, можно сказать, преступника делают? Я ребенка на мусорке нашел? Нашел. От гибели спас? Спас. Жена моя, супруга Людмила, временно к подкидышу привязалась – факт. Сами разберемся, без государства и ОМОНа.

– Все понимаю, дядя Егор. Но уже подключились масс-медиа.

– Кто?

– Пресса и телевидение. Ждут нас у детской больницы, просили вас с тетей Людой привезти, крупным планом дать интервью и так далее. Вы только не смущайтесь, когда на вас свет из прожекторов наведут и диктофоны в лицо тыкать станут. Меня просили – чтобы естественно, без зажатости, чтобы я вас подготовил.