Читаем Устроители Святой Руси полностью

Устроители Святой Руси

«Была уже ночь, когда я с саперами украдкой при свете фар армейского “Урала” раскапывала яму, в которую бросили тела четверых ребят. Я стояла и только молилась, чтобы среди них не было Жени. Я не могла, не хотела верить, что его убили. Доставали останки – одного, потом другого. Я уже узнала его сапоги, стоптанные так, как снашивал только он, но все говорила: “Я не поверю, если не найдете жениного крестика”. И когда кто-то крикнул: “Крестик, крестик!” – я потеряла сознание».

Мы уже говорили, что в одиннадцать лет Евгений Родионов вернулся с летних каникул у бабушки с крестиком на шее.

– Женя, что это? – спросила Любовь Васильевна.

– Это крестик. Я ходил с бабушкой в церковь перед школой, так что причастился, исповедался, и это мне дали.

– Женя, сними, ты что, над тобой будут смеяться.

Сын промолчал, но крестика не снял.

Он не снимал его с себя никогда.

Когда подняли из воронки в Бамуте его обезглавленное тело, крестик по-прежнему был на нем. Обезглавленный Евгений прижимал его мертвыми руками к груди…

Этот Крест Евгения Родионова хранится теперь в алтаре церкви Николы в Пыжах…

– Вот Женя в Новороссийске… – перебирая фотографии, говорит Любовь Васильевна. – Это он с компанией друзей… Смотрите, кто с крестиком… Он крестик не снимал никогда… А вот фотография Евгения в Калининграде…

Любовь Васильевна показывает фотографию, с которой Евгений Родионов в лихо надвинутой козырьком на глаза фуражке, в гимнастерке с погонами «ПВ» – пограничные войска – весело смотрит на нас. Гимнастерка расстегнута и видно веревочку крестика на груди…

– А это… – голос Любови Васильевны срывается. – А потом он таким стал…

Мне и самому нелегко смотреть на эту фотографию.

Пустырь…

Вдалеке какой-то забор или барак…

На пустой земле пустыря на коленях стоит Любовь Васильевна…

Перед нею обернутые в целлофан пакеты. Это то, что выкупила Любовь Васильевна у боевиков, продав свою квартиру…

В пакетах, завернутые в фольгу, тела ее сына и трех его товарищей…

– Это в Бамуте? – спрашиваю я, чтобы что-то спросить.

– Нет… – отвечает Любовь Васильевна. – В Бамуте нельзя было фотографировать… Ночь была… В час ночи привезли… Это утром в Ханкале…

Было это 23 октября…

Двадцать лет назад в этот день Любовь Васильевна вышла замуж за отца Евгения – Александра Константиновича Родионова.

11

А в Бамут тогда Любовь Васильевна ездила еще раз.

Теперь – за головой сына…

– Не езди… – уговаривали ее. – Ну куда ты поедешь. Ну похорони то, что есть…

– А как похоронить без головы? – ответила Любовь Васильевна.

Потом она расскажет, что ей все эти дни снился сын. Снился подростком в солдатской шапке. Он бился в руках чеченских бандитов и не мог вырваться. «Мама! – кричал он в материнском сне. – Помоги мне, мама!»

И Любовь Васильевна снова поехала к убийцам сына, чтобы выкупить у них и его голову.

Случилось это 6 ноября, на празднование иконы «Всех скорбящих Радость».

После немыслимых мытарств, привезла Любовь Васильевна останки Евгения в родной подмосковный поселок…

Гроб стоял в комнате, и всю ночь мать просидела возле сына, который, как и обещал ей при последней встрече, вернулся домой на полгода раньше…

21 ноября, на день Архангела Михаила, тело Евгения Родионова было предано земле на поселковом кладбище.

Кладбище это невелико…

Но я прошел его насквозь несколько раз и так и не смог самостоятельно найти могилки нового мученика за Христа Евгения Родионова.

– Где могилка Евгения Родионова? – спросил я, вернувшись к церкви, возле которой возились строители.

– Это, который из Чечни?

– Да… Тот, который мученик…

– Оттуда все – мученики… Вам на ту сторону кладбища надо идти…

Только теперь и понял я, почему не нашел могилу сам.

Я высматривал «одиночную» могилу, а в этой оградке было две могилы…

На одной надпись – «Родионов Евгений Александрович – 23.V.1977—23.V.1996», а на другой – «Родионов Александр Константинович – 5.VII.1949—28.XI.1996».

Отец и сын…

Евгению было всего девятнадцать, а Александру Константиновичу – сорок семь лет. Он умер через неделю после похорон сына.

И поднимается отчаяние, когда понимаешь, что Александра Константиновича тоже убила чеченская нелюдь…

Но смотришь на даты на могилах и стихает душевная смута.

В день отдания праздника Рождества Христова был командирован в Ингушетию солдат Евгений Родионов, а в тот день, 28 ноября, когда остановилось сердце Александра Константиновича Родионова, начинался новый Рождественский пост…

И словно подтверждая это, встает на кладбище в подмосковном поселке крест между могилами сына и отца.

Один на двоих…