Усы

В лифте, спускавшем их на подземную стоянку, Аньез проверила перед стенным зеркалом свой макияж, затем оглядела мужа с одобрением, которое, впрочем, явно относилось к его костюму, а не к метаморфозе, которую она до сих пор никак не прокомментировала. Он выдержал этот взгляд, открыл было рот, но тут же и закрыл, не зная, что сказать. В машине он тоже молчал, тщетно подыскивая фразы, с которых можно было бы начать нужный разговор, но так ничего и не придумал: это она должна была заговорить первой; да она и говорила, рассказывала смешную историю про одного автора, пришедшего в издательство, где она работала; он рассеянно слушал и, не в силах объяснить себе ее поведение, отвечал скупыми междометиями. Вскоре они очутились в квартале Одеон, где жили Серж с Вероникой и где, как обычно, невозможно было припарковаться. Пробка на шоссе и троекратный объезд квартала дали ему наконец возможность разрядиться — стукнуть кулаком по баранке и осыпать проклятиями усердно гудевшего рядом водителя, который все равно ничего не слышал. Аньез подняла его на смех, и он, чувствуя свою вину, предложил ей выйти из машины, чтобы не ждать, пока найдется место для стоянки. Она согласилась, вышла напротив дома Сержа и Вероники, пересекла было дорогу, потом, словно спохватившись, бегом вернулась к светофору, где он стоял в ожидании зеленого света. Он опустил стекло, теша себя мыслью, что ей захотелось искупить свое невнимание каким–нибудь ласковым словечком, но Аньез всего лишь напомнила ему код на входной двери. Решив ее удержать, он высунулся из окна, но она уже спешила назад и только, глянув через плечо, подмигнула ему, что могло означать и «до скорого», и «я тебя люблю», и вообще все что угодно. Раздраженный, разочарованный, он тронулся с места, испытывая страстное желание закурить. Ну зачем она притворилась, будто ничего не видит? Чтобы ответить сюрпризом на сюрприз? Да ведь самое удивительное как раз и состояло в том, что никакого сюрприза не получилось: она не выразила ни малейшего удивления, и не похоже было, что она старается сыграть роль, состроить равнодушную мину. Он внимательно наблюдал за ней в тот миг, когда она повернулась к нему, пряча в конверт пластинку: ни одна черточка у нее не дрогнула, словно она была заранее готова к ожидавшему ее зрелищу. Конечно, он, можно сказать, сам предупредил ее, и она даже ответила смеясь, что, мол, любит его и с усами. Но ведь это была просто шутка, бездумно заданный вопрос и столь же бездумный ответ. Невозможно представить себе, что она приняла все всерьез, что, делая покупки, говорила себе: «В эту самую минуту он сбривает усы; когда я увижу его, нужно держаться так, будто ровно ничего не произошло». С другой стороны, если она ни о чем не подозревала, продемонстрированное ею хладнокровие выглядело совсем уж неестественно. В любом случае, решил он, я снимаю перед ней шляпу. Она великая артистка!

Несмотря на затор, его раздражение мало–помалу улеглось, а с ним и обида. В общем–то, отсутствие реакции Аньез или, вернее, быстрота ее реакции — это еще одно свидетельство их духовного родства, любви к доброй шутке, к неожиданным розыгрышам, и, вместо того чтобы дуться на жену, следовало, напротив, поздравить ее с таким удивительным самообладанием. Ты хитер, а я вдвойне остер! — это было очень на нее похоже, это было очень похоже на них обоих, и он уже раздумал выяснять отношения, ему не терпелось посмаковать вместе с Аньез их почти телепатическое взаимопонимание и приобщить к нему друзей. Серж и Вероника, конечно, посмеются от души — и над его преображенной физиономией, и над розыгрышем Аньез, а он подробно, не щадя себя, распишет им, как смешался и оторопел, уразумев, что последнее слово осталось за его любезной супругой. Разве что… разве что эта самая супруга, которой не откажешь в смекалке, придумала еще разок обвести его вокруг пальца, предупредив Сержа с Вероникой и наказав им брать с нее пример.

Разумеется, это он предложил Аньез подняться к ним первой, однако, не сделай он этого, она, вероятно, сама попросилась бы выйти из машины. А может быть, она, так же как и он, только сейчас увидела все преимущества затянувшегося розыгрыша? Честно говоря, такой вариант его вполне устраивал, и он заранее испытывал удовольствие от новой, необычной игры, где участники, как в пинг–понге, быстро обмениваются четкими ударами. Он даже разочаровался бы, упусти она такой прекрасный случай, но нет, она, конечно, его не упустит, слишком уж это заманчиво. Он представил себе, как Аньез в эту самую минуту инструктирует Сержа и Веронику, веля им держаться невозмутимо, как Вероника, прыская, грозится не утерпеть и захохотать. Она отнюдь не обладала актерскими талантами Аньез, ее самообладанием, ее любовью к розыгрышам и рисковала быстро выдать себя.