Усы

Что и говорить, злачное, колоритное было местечко! Притягивал отчего-то этот низкий мрачноватый подвал. И пиво в автоматах было хорошее. То, что запах туалета привольно гулял, вроде бы и ничего, старались не замечать. Зато нравы — обнажались, как голая грудь из-под рубахи расстегнутой. Закуска была, однако, дороговатая, и каждый старался со своей приходить. И бутылку водки или портвейна с собой приносили. Из-за пустой такой бутылки, помню, две бабы остервенело подрались: кружками били по голове, чаше, правда, промахивались, а разнять их даже и не пытались.

«Тебя там знали все… — завистливо я говорю. — Всегда пускали без очереди». «А то… — усмехнулся Орлов, он же Данилов. — А «Жигули» на углу Нового Арбата? Дорого, конечно, зато все остальное…».

«Да, первый пивной ресторан в Москве. Часами в любую погоду стояли — хоть в дождь проливной, хоть в мороз, лишь бы попасть. А недавно я заглянул — сидят человек пять или шесть, поперек себя шире, с затылками бритыми, и у всех под мышкой слева что-то топорщится. А цены…».

Да, нет теперь и «Жигулей». Хоть слезы лей. Да только прошлое, сколько ни плачь о нем, сколько ни поминай, все одно — не вернуть. Да и надо ли? Пусть проживает в воспоминаниях.

«А пиво, однако, и здесь ничего, — замечает Данилов, опуская кружку на покрытый скатертью стол. Читает на картонной подставке: — «Степан Разин». Из Петербурга».

Третий заход. Пивной бар в кафе «Выставочное» на ВДНХ.

За стойкой, как дрессировщица на манеже, грациозно движется молодая особа с белокурой, роскошной гривой. Я давно за ее выступлениями наблюдаю. Ее зовут Люда, и мужички к ней часто подходят просто так, чтобы получше ее разглядеть. Всякие другие попытки завоевать ее внимание, увы, бесполезны: проверено.

Любимое занятие Люды — решать кроссворды. Глядя на меня внимательно, возможно, даже и испытующе, спрашивает: «Любовная связь супругов на стороне?». Я выдерживаю этот тонизирующий взгляд и с вызовом ей отвечаю: «Адюльтер». Она подсчитывает карандашом клетки в строчке кроссворда и объявляет многозначительно: «Подходит». Но это только слова: Люда 17 лет замужем и ни разу мужу не изменяла. И даже не собирается. А пиво из ее рук трезвенно охлаждает и кажется особенно вкусным. Люда наливает в кружку всегда под рисочку.

Публика — одна молодежь. В основном бритоголовая. И очень шумная. Хотя, бывает, забредет и семейка приезжая перекусить, гости столицы. Пельмени здесь готовят вкуснейшие.

Все хорошо бы, да музыка уж очень гремит. Нормальному человеку долго не выдержать. Этим, кстати, грешат и многие другие места московского общепита: люди приходят общнуться, а им по ушам мешалкой…

А пиво, меж тем, как напиток коварный, незаметно вершило подрывное, тайное дело. Кто не знает: пьешь-пьешь в свое удовольствие, а потом как взовьешься! И никакая сила не удержит на месте! А после — ничего, опять жизнь в радость. Вот и меня, и даже Данилова в туалет потянуло. А там — праздник! Причем в самой непосредственной близости от мужских и женских кабинок… То ли день рождения у туалетной работницы, то ли получка. По три рубля от всякого сюда входящего туалетная нимфа принимала левой рукой, а в правой держала вилку с нанизанной копченой колбаской. Когда левая освобождалась, она брала двумя перстами тонконогую рюмочку.

Компания была небольшая, но шумная, а туалет — препоганый: кабинки даже без дверей.

Данилова, видно, вконец прижало, и он стремглав проскочил мимо кордона, пообещав заплатить на обратном пути. В ответ ему милостиво кивнули.

Четвертый заход. Пивная «Волга» на Малой Якиманке, дом 24/8. У входа — тяжелый якорь с массивной цепью. Говорят, на нее особо буйных временами сажают. Внутри — уютная теснота. Всего четыре стола на шесть мест каждый. За стойкой в это время священнодействует Олечка. Я ее про себя Золушкой называю, потому что как только наступает половина девятого, она срывается с места и исчезает.

«Ну-ка, ну-ка… — потянул Данилов меня за рукав. — Чую запах какой-то… Постой… Спецслужбой пахнет. Присядем и оглядимся».

«Ну ты, брат, даешь! — удивился я. — Эта пивнушка — любимейшее место офицеров ФСБ и налоговой полиции! Еще и артисты любят сюда захаживать. И как только ты угадал…».

«Погоди. Вот этот, — он указал взглядом на крепко сбитого мужчину со скромным лицом Джеймса Бонда и мгновенно обезоруживающей улыбкой молодого Никулина, — вот этот только что вернулся с опасного боевого задания».

«Нет, — говорю я уверенно. — Он прямо из бани сюда».

«А ты откуда знаешь?» — теперь удивился Данилов.

«А мы вместе в баню ходим. По четвергам».

Оля-фея поманила меня хитренько пальчиком и многозначительно отворила дверь стойки.

«Пойдем-ка, я чего тебе покажу», — позвал я Данилова. И мы оба проскользнули за стойку.