Усы

— Я бы так и поступал до сих пор, если бы у меня не сломалась машинка. Но я по-прежнему пишу ручкой в тетради в клеточку, а потом перевожу написанное на компьютер. Как раз последние месяцы переводил летние главы из «Камергерского переулка». Цветаева говорила: «Я думаю кончиком пера». У меня то же самое.

2007

Лина Тархова Кто он, «бубновый валет»? [2]

По Москве ходят слухи, что писатель Владимир ОРЛОВ заканчивает роман о «Комсомольской правде», где он когда-то работал. Известность и даже славу принес ему «Альтист Данилов», выдержавший двенадцать изданий на русском языке, опубликованный во многих странах мира. И вот новый роман — «Бубновый валет». Публика строит предположения: кто этот «валет», какие «короли» и «дамы» действуют в романе и каких разоблачений — какой же в наше время успех без сенсационных разоблачений? — можно ожидать от автора.

Встретившись с Владимиром Орловым, прежде всего уточнила, с кем мне предстоит беседа — с журналистом, ставшим писателем, или с писателем, который хотел бы забыть, что он журналист?

— Журналистом себя никак не ощущаю. Больше того, когда начал писать романы, пришлось вытравить в себе газетчика начисто.

— Что так резко? Ведь в свое время журналистская командировка подсказала вам идею первого романа, «Соленый арбуз». И сюжет следующей вещи, «Происшествия в Никольском», навеян письмом в «Комсомолку».

— Писатель и журналист — слишком разные профессии. Как-то к Алексею Арбузову обратились из журнала с просьбой дать какую-нибудь публицистику. Он ответил отказом: «Сейчас я пишу пьесу и не могу мыслить формулировками». Вот и я совершенно не умею формулировать, классифицировать… К тому же следование документу, факту убивает фантазию, а с нас в газете требовали не сто, а сто пятнадцать процентов точности. Вот и пришлось выбирать — либо ты газетчик, либо… Правда, писателем себя не называю, для меня это очень такое высокое понятие. Я себя считаю сочинителем.

— Который, куда же от этого деться, вырос из журналиста, из всем известной редакции. Насколько близки к прототипам герои «Бубнового валета»? И не боитесь ли в связи с этим неприятностей? Ведь люди редко воспринимают себя такими, какими их видят со стороны.

— Именно чтобы избежать всяческих упреков и обид, специально предуведомил, что все события и персонажи автором придуманы. Место действия — никакая не «Комсомолка», а просто молодежная газета, и герой — не журналист, а историк по образованию, служащий бюро проверки, технический, можно сказать, работник. В романах Останкинского триптиха — я использовал романтические ходы, приемы фантасмагории. И, приступая к новому, боялся, что освоенная уже интонация может подсказать какие-то банальные повороты. Потому и поставил себе задачу: чтобы была совершенно реальная вещь и совершенно непохожий на меня рассказчик. А какую среду я знаю? Журналистскую. Вот и взял молодежную газету, которую нигде не называю. Хотя по географии, по месту на этаже, в том числе и профессиональном, можно выстроить догадки. Чего, честно сказать, не хотелось бы. Вначале, да, намеревался использовать какие-то сюжеты из жизни газеты, но заработало воображение… И увело от конкретных ситуаций, людей, и возникла совершенно другая история — о любви, о человеке, который пытается отстоять себя, свою самостоятельность, самодостаточность вопреки всему, что на него наваливает жизнь.

Персонажи далеко отошли от тех, кто послужил как бы первотолчком к их созданию. Вот сейчас вспомнил: в жизнеописании одного героя присутствуют две реальные детали, надо убрать.