Усыновить собаку?!!

В микрорайон вернулись вконец обессиленные, но стремление получить хотя бы какой-то результат заставило ещё раз осмотреть места обитания дворняг, окрестности незаселённых зданий, заглянуть подо все укрытия, куда могла спрятаться от мороси не любившая влагу Урсула. Внезапно шелти натянула поводок и устремилась к большому мусорному контейнеру. Внутри меня всё похолодело. В голову как острый гвоздь впилась мысль — собаку могли поймать гастарбайтеры, сделать из неё шашлык и выбросить в бак останки.

На дне контейнера лежали чёрные полиэтиленовые мешки для мусора. Олег вытащил один, и рванувшаяся к нему шелти, громко завыв, начала раздирать зубами покрытие. На лицах застыло напряжённое ожидание неприятного зрелища, но действительность оказалась ещё более чудовищной — не останки собаки, а четыре трупика недоношенных человеческих детей.

— Олег, вызывай полицию, — с трудом ворочая языком, — скомандовала Кристина…

День второй…

Утренний воздух пропитали водяные пары, готовые в любой момент обрушить на землю смывающий метки и следы конденсат. Стоя на балконе, я пристально всматривалась в зелёный амфитеатр хвойного леса, местами испещрённого желтыми штрихами берёз.

На фоне ночного кошмара страдания по собаке многим могли показаться неуместными. Давая показания полиции, я даже не осмелилась упомянуть об Урсуле, а зря… Может быть, стоило предложить вознаграждение за помощь. Только каковы его размеры?

* * *

Встать, как планировали, в шесть утра не удалось. Этот час был выбран из тех соображений, что гонимая сформировавшимся за три года её жизни рефлексом, Урсула должна была отправиться на поиск завтрака в это привычное для неё время. Но ночью меня мучили кошмары. Я стояла на опушке тёмного сказочного леса. Лунный свет робко заглядывал между лапами елей и освещал чёрный пень. И чем дольше смотрела я на него, тем больше напоминали его очертания контур Урсулы. Мне казалось, что обросший шерстью пень начинает шевелиться, поводит ушками, втягивает в ноздри запах человека и медленно движется ко мне.

— Урсула! — зову я и слышу рычание дикого зверя. Мне почему-то страшно. Я бегу, продираясь сквозь густой кустарник. В поднимающейся над болотом белой мгле мелькнул чёрный силуэт.

— Урсула! — Чёрный силуэт приближается, и я вижу перед собой человека в чёрном плаще и скрывающем лицо капюшоне. И снова этот звериный рык. Не помня себя от страха, я бегу туда, где мне мерещится просвет, и снова вижу Урсулу.

— Урсула!

В свете падающей звезды обозначился контур обрубка голого дерева с отрезанными ветвями. Сидевший наверху чёрный ворон вдруг разразился насмешливым хохотом и, слетев с дерева, пронёсся возле самого лица, слегка задев крылом.

Я проснулась от звонка мобильного. Меня вызывали в университет для проведения тестирования первокурсников с целью подтверждения результатов ЕГЭ. Просьбу, а точнее приказ начальства передала Милентина.

— Я предупредила, что ты занимаешься поиском потерявшейся собаки, но… Да наплюй ты на это распоряжение, всё равно через год ни тебя, ни меня не будет в универе. Молодые возмущаются, что из-за нас их держат на полставки. А сами… Мы с тобой даже больничный за всю жизнь не оформляли, а они из-за каждого чиха на работу не ходят. И чувство коллектива у них полностью отсутствует — не хотят принимать участие ни в уборке и озеленении территории, ни в дежурстве…

— В наше время год прожить не поле перейти. Так что неизвестно, останутся ли те, кто подсиживает или те, кого подсиживают. Во всяком случае, я точно подметила, что пословица «не рой другим яму, сам в неё попадёшь» основана на богатом житейском опыте.

Я всё же поехала в университет, отдавая себе отчёт, что делаю это скорее в силу привычки к дисциплине, чем из страха перед увольнением. Проверка студенческих работ показала, что зачёт по результатам тестирования получил лишь один московский школьник, имевший более низкий бал по ЕГЭ по сравнению с однокурсниками из провинциальных городов и республик Северного Кавказа.