Утаенные страницы советской истории

Наши собеседники; Владимир Николаевич Казимиров.Чрезвычайный и полномочный посол, сотрудник посольства СССР в Венгрии в 1950-х гг. Николай Сергеевич Леонов. Депутат Государственной Думы, генерал-лейтенант, начальник Информационно-аналитического управления 1-го Главного управления (внешняя разведка) КГБ СССР в 1973–1983 гг., затем — заместитель начальника ПГУ.

Василий Иванович Петров. Герой Советского Союза Маршал Советского Союза, главнокомандующий Сухопутными войсками — заместитель министра обороны СССР в 1980–1985 гг.

Иван Лаврентьевич Устинов. Генерал-лейтенант, начальник 3-го Управления (военная контрразведка) КГБ СССР в 1970–1973 гг., советник при председателе Госплана СССР в 1981–1991 гг.

Мы продолжаем рассказ о Ю. В. Андропове. На этот раз в качестве наших собеседников выступают люди, по долгу службы встречавшиеся с Юрием Владимировичем на различных этапах его жизненного пути.

Владимир Казимиров:

«Сатанинская преданность делу…»

— В 1953 году, когда я, окончив МГИМО, оформлялся в МИДе секретарем консульского отдела в Дебрецен, кадровик сказал: «Ты знаешь, в Будапеште есть человек, у которого можно многому учиться, — советник Андропов».

— И скоро вы получили возможность познакомиться с ним лично?

— Да, посольство использовало периферийные отделы, чтобы подкреплять себя в кадровом отношении, и буквально через три дня мне была дана команда переехать в Будапешт. Первым, кто меня принимал, был Андропов… Благословил, так сказать, на работу в консульском отделе в Будапеште.

— Каким он вам показался с первого взгляда?

— Хотя у него уже был солидный «партократический» стаж, после чего его «бросили на укрепление МИДа», но даже с самыми младшими по возрасту и положению сотрудниками он общался совершенно непринужденно: участвовал в наших коллективных встречах, не изображал сверхзанятости ответственного работника, охотно пел на товарищеских вечеринках. Не увлекался спиртным… С другой стороны, у него была колоссальная сконцентрированность на реальных задачах. Когда я начинал рассказывать что-либо с деталями, подробно, он деликатно давал понять, что детали его уже не интересуют, и сворачивал разговор, чтобы заняться подготовкой какой-нибудь телеграммы…

— То есть у вас было и личное общение?

— Разумеется. Однажды я подменял нашего протокольщика и подметил ошибку, допущенную послом, — Юрий Владимирович занял эту должность в начале 1954-го. Это была мелкая ошибка, но мне казалось, что нельзя не обратить на нее внимания, и я на совещании сказал об этом, что, как понимаете, в дипломатическом мире совершенно не принято. Это был вызывающий случай! Андропов никак не отреагировал на мое высказывание и только на следующий день пригласил меня к себе… «Вы хотите, чтобы на вас обратили внимание», — так начал он разговор. В общем, он меня тогда «высек», но очень благожелательно…

— Какие это имело последствия? Ведь столько карьер таким путем сломалось, еще и не начавшись…

— Разговор у нас получился «исповедальный» — Андропов уделил ему минут 20, может, и полчаса… Но это другая тема! Главное, что никакой мстительности он не проявлял, его ко мне отношение не испортилось.

Но, несмотря на довольно демократичное его отношение к персоналу посольства, мы подмечали: когда приезжали высокие руководители из Москвы, Андропов был вынужден с этим считаться. Например, когда в Будапеште находился Микоян, от Андропова могли исходить и строгие окрики. Мол, «Микоян уедет — я вам всыплю!» Никакой взбучки никогда потом не было, но ощущение, что кто-то «над ним» появился, делало Андропова более чиновным, что ли…

— Какие еще качества характеризовали его стиль работы?

— У него был дар пробуждать у людей инициативу — каждый хотел что-то предложить от себя. Одна из самых типичных его резолюций была: «Ваши предложения» — и знак вопроса. Он буквально вытягивал из каждого предложения, как поступить, как что-то сделать, и таким образом приучал к конкретным делам.

— Между тем приближались «венгерские события»…