«Утерянные годы Иисуса»

Вместе с публикацией этого собрания отчетов очевидцев летописей, подтверждающих путешествия Иисуса по Востоку, мы рады объявить, что последующие отрывки, — т.е. с 13-ой по 15-ю главу книги «В Кашмире и Тибете», — впервые перевели на английский три приверженца древней мудрости, которые жаждут увидеть, как эти сведения в наиболее точной форме достигнут и западных учеников: Прасан Кумар Де, уроженец Калькутты, ныне живущий в Лос-Анджелесе, Пер Синклер, американский переводчик, глубоко интересующийся индийской культурой и религиями, и Джаяшри Маджумдар, преподаватель и переводчик из Калькутты, живущий ныне в Лос-Анджелесе. Этим друзьям Истины автор и издатель выражают свою глубокую признательность.

МОНАСТЫРЬ ХЕМИС

На заре Свамиджи ушел вместе с ламами, чтобы посетить монастырь. Он и лама-настоятель расположились в приемной. Ламы принесли большую книгу регистрации посетителей и записали наши имена и адреса. Свами по-английски написал следующее: «Свами Абхедананда, вице-президент Миссии Рамакришны, Белурский Матх, возле Калькутты». (В то время (1921-1924 гг.) Свами Абхедананда был вице-президентом Матха и Миссии Рамакришны) Из интереса Свами прочел все имена в книге, но не нашел ни одного бенгальского.

Комната была велика. В ней лежал широкий матрас (подобие толстого гимнастического мата), расстеленный на полу в стиле народа марвари. Несколько лам-секретарей подбивали бухгалтерские счета или писали письма. В главном храме и во дворе перед монастырем шли ремонтные работы. Там трудилось около тридцати тибетских рабочих и каменщиков. Для восстановительных работ использовали грунт, камни и дерево. В качестве подносчиков каменщикам помогало множество мальчиков, девочек и монахинь. Старшина каменщиков обратился к Свамиджи за пожертвованием в пользу рабочих и Свамиджи дал ему немного денег. Получив деньги, счастливые рабочие запели горные песни (народные песни) на своем непонятном тибетском языке.

Мне рассказали, что прежний махараджа Пратап Сингх из Кашмира пожертвовал тридцать тысяч рупий на реставрационные работы. Когда Пратап Сингх из Пенджаба напал на эту провинцию, лама-настоятель монастыря примкнул к махарадже Кашмира и пообещал для всей его армии питание и постой на шесть месяцев. С тех пор этот монастырь связан нерушимой дружбой с королевской семьей Кашмира.

По всему монастырю можно было увидеть молитвенные колеса. Некоторые из них постоянно вращаются под напором воды из ближнего ручья. Колокольчик, прикрепленный к колесу, все время звенит. В других местах колеса меньших размеров, сделанные в форме маленьких барабанов, уставлены рядами.

От десяти до двенадцати комнат полны изображений богов и богинь. Мы уже встречали этих богов и богинь в других храмах и описывали их. В одной темной комнате находится портрет ламы-гуру Стаг-Санг-Ром-Чена. Его божественная красота, благородная осанка и широкий лоб свидетельствуют об исключительности его натуры. Он — основатель монастыря. Мы уже упоминали о том, что многие называют его «лама-тигр».

Большинство этих изображений изготовлено из золота и серебра и лишь немногие сделаны из других металлов. Ступы, на которых они стоят, полностью сделаны из серебра и инкрустированы драгоценными камнями и золотыми орнаментами. Украшения на телах божеств — целиком из золота и драгоценных камней. Основные украшения — это браслеты на щиколотках, запястьях и плечах, ожерелья и золотые короны.

Там есть одна скульптура богини Мандары, или Кумари, которой мы никогда прежде не видели в других местах. Она — жена Падмы Самбхавы (Гуру Ринпоче) и сестра Шанти Ракшита (Хорошо известная антология теоретических знаний, написанная им, недавно была опубликована властями Бароды) . В 749 году н.э. она вместе со своим мужем покинула Удиан, место в северной Индии, и отправилась проповедовать буддизм в Тибете. Они исповедовали буддийскую школу Махаяны. В таких монастырях как Санг-Йе, Чинг-Фук и других их образам ежедневно преданно поклоняются. Ламы считают Падму Самбхаву воплощением Манджушри.

В монастыре Химис проживают 150 гье-лоанг, или монахов, принадлежащих к ордену Дуг-Па. Они носят красные шапки. У каждого есть отдельная комната. А в комнате на крыше живет Кханг-По, или настоятель монастыря. Он немного говорит по-английски и на хинди. За исключением человека, который прислуживал нам, ни один лама не знает других языков, кроме тибетского. Если бы мы не привезли с собой хорошего переводчика из Леха, то столкнулись бы с большими затруднениями.

Монастырь расположился примерно на двух акрах земли. Кроме восточной стороны, он повсюду окружен горами. Было сделано несколько пристроек, напрямую соединяющих монастырь с горными склонами.