Утерянные колдографии (СИ)

— Всё, что у них есть — это деньги. И больше ни черта. Представляешь?

В самой глубине карих глаз вспыхнул мятежный огонёк. Грейнджер улыбнулась краешком рта. Она хотела его задеть. Зацепить так больно, чтобы сбить с него привычную спесь. Что ж… У неё получилось. Только Малфой никогда не умел показывать слабость.

Нападай или беги. Второе было точно не про него. Он предпочитал обороняться.

— Знаешь, что ещё печально, Грейнджер? — вкрадчиво начал он, подходя ближе к письменному столу, за которым сидела девушка. — Забываться. Называть меня тупым толстосумом, которому чуждо всё, кроме материального. Тем более, — опустился на край стола, заставив её слегка отпрянуть назад, посмотрев прямо в глаза, — ты, ведь, знаешь, что это не так. Что это — твоя маленькая месть за ту самую ночь? А, Грейнджер?

Она не отвела взгляда на его усмешку, но щёки всё равно предательски окрасил бледно-розовый румянец.

— Спешу тебе напомнить, что это ты от меня сбежала, — если бы от яда в голосе можно было погибнуть, Гермиона, вряд ли, продолжила бы дышать после этой его фразы.

— Грейнджер, просыпайся, я принёс нам…

Комната пустовала. Постель с изумрудным покрывалом была аккуратно заправлена. Драко на несколько секунд зажмурился, пытаясь понять, было ли это сном или плодом его воображения. Но нет. Воздух был насквозь пропитан сексом. И Грейнджер.

— … круассаны и чёртов кофе.

Два бумажных стаканчика с пластиковыми крышечками и свежая выпечка отправились прямо в урну.

Гермиона одёрнула юбку, но та всё равно не прикрыла острые колени в тонких чёрных колготках. Драко искренне позабавил этот жест. Он решил обернуть его против неё же.

— Не волнуйся, Грейнджер. Не наброшусь. Одна девушка из соседнего отдела делает неплохой кофе и… Впрочем, тебя это не касается, — удовлетворённая улыбка заиграла на губах, которые перед этим он неспешно облизал.

Гермиона впилась пальцами в подлокотники кресла. Несмотря на это, на лице появилась лишь снисходительная улыбка. Она тоже не привыкла показывать своих чувств.

— Что ж, ты ещё более предсказуемый, чем я смела предположить. Почему бы тебе тогда не пригласить эту, — девушка демонстративно задумалась, подбирая подходящее слово, — кудесницу в свою постель? Уверена, она сделает твоё утро идеальным.

Её грёбаная улыбка была такой искусственно беззаботной, что Малфоя стало слегка подташнивать от такой херовенькой актёрской игры. Нужно было заканчивать этот фарс.

— Ты ни малейшего понятия не имеешь о моём идеальном утре, Грейнджер.

— Отчего же? Я точно знаю об одном таком, — она медленно поднялась и распрямилась. Сейчас их лица были примерно на одном уровне, и Драко ничего не стоило разглядеть лёгкое раздражение в глубине чёрного зрачка. — Три недели назад. Ты уверен, что подпортил свою аристократическую кровь, переспав с нечистокровной волшебницей, а на утро — бац! Никаких признаков, что что-то было. Идеальное утро, Малфой.

Гермиона усмехнулась, но снова вышло неестественно. Драко не верил. Ни одному её язвительному слову, ни насмешливой улыбке, ни-че-му. Абсолютно.

Он прищурился, поднимаясь и оказываясь перед ней в полный рост. Её макушка теперь едва доставала до его подбородка и Грейнджер пришлось задрать голову, чтобы видеть его.

— В моём понятии идеального утра, трусливая ты идиотка, от меня не сбегают девушки, которые своими недалёкими мозгами что-то там себе придумали и, поджав хвост, решили игнорировать очевидное, — зловеще прошептал, сверля её недобрым взглядом.

Гермиона слегка дёрнула плечами, видимо, желая поежиться от гнетущей обстановки, но вовремя себя остановила.

— Очевидно, что от девушек, с которыми хотят проснуться, не сбегают под утро, Малфой. И уж точно не стараются, как можно незаметнее, ускользнуть из своего же родового поместья.

В таком хорошо знакомом голосе, наконец, засквозила откровенная обида. Но чтобы это прикрыть, Грейнджер поспешила вздёрнуть подбородок как можно выше. Гордая. Сильная и независимая. Просто невыносимая. Дура.

— Ты такая дура, Грейнджер… — прошептал и покачал головой. Чтобы не дать ей возможности рассердиться, привлёк её лицо за подбородок ближе к себе. Злость отступала, сменяясь очевидным пониманием ситуации. — Я ходил за чёртовым кофе с круассанами. Для тебя. Для… нас.

Всего три буквы, а в животе что-то перевернулось. И пол под подошвами ног показался совсем неустойчивым. Кажется, этой невыносимой девчонке всё-таки удалось пошатнуть его стабильно-предсказуемый мир. Нас.

— Боже, Малфой, — она чуть не захлебнулась от поддельного восторга, скидывая его ладонь. — Какая очаровательная байка! Хочешь сохранить чистейшую репутацию в моих глазах? Интересно, для чего? Разве такие оправдания достойны грязной крови? Что это — холодный расчёт? В чём выгода?

Драко скрежетнул зубами, сдавливая челюсти. Угасающая ярость возвращалась на пару с ненавистью. Ему опостылел этот разговор. Она его не слышит. Не хочет. Даже не пытается.