Утерянные колдографии (СИ)

Малфой прижался к ней лбом, наслаждаясь нежными прикосновениями и стараясь выровнять дыхание. Но как только ее руки скользнули вниз по торсу, он шумно выдохнул, наклоняясь к ее шее. Губы заскользили по линии челюсти, опускаясь к пульсирующей венке и лаская ее до тех пор, пока сдавленный стон не слетел с губ Грейнджер.

Затем он вновь поймал ее губы, проникая внутрь горячего рта языком и целуя так, что пульсирующее желание в паху скрутилось плотной спиралью.

Драко потянул ее за собой, уводя от камина, возле которого стало почти невыносимо жарко. Или причина была вовсе не в том огне, который излучал очаг?

Он нащупал маленькие пуговки на белой блузке и стал ловко прокручивать их, умело расстегивая одну за другой. Когда они добрались до широкой кровати, он вытащил из петель последнюю и стащил с плеч ненужную одежду. Следом последовала юбка, которую он рывком стянул вниз по стройным ногам, и невольно отступил, засматриваясь на Гермиону, оставшуюся перед ним в одном кружевном белье.

Грейнджер попыталась закрыться, ловя на себе потемневший взгляд цвета плавленой ртути, который в полумраке комнаты и вовсе казался почти черным. Она обхватила себя ладонями за плечи.

— Мерлин, ты невероятно красивая, — завороженно прошептал и потянул ее на себя, вынуждая убрать руки.

Ее тело было прекрасным. Вся она была прекрасной. И от этого перемыкало мозг.

— Красивая… — пробормотал в ее плечо, опаляя его поцелуем. — Бесконечно красивая.

Он гладил и изучал изгибы ее тела, не переставая оставлять влажные прикосновения на шее, плечах и ключицах. Его правая ладонь сжала аккуратное полушарие груди, а зубы слегка прикусили тонкую кожу под выступающей косточкой. Рваный выдох всколыхнул волосы на макушке Малфоя, сорвав с губ довольную улыбку. Он легко прошелся кончиком языка по коже, лизнув покрасневший след.

Гермиона тихонечко застонала. И этот звук въелся куда-то на подкорку его сознания. Не забудешь и не вытравишь никакими способами.

Драко прижал ее к себе вплотную. Чертовы брюки до невозможности давили, и он уже было потянулся расстегнуть их, как ощутил, что его пальцы встретились с тонкими девичьими. Грейнджер коснулась пуговицы и вздрогнула, ощутив его ладонь. Затуманенный карий взгляд устремился прямо на него.

— Ты… не хочешь?

Малфой выдохнул, усмехаясь и целуя ее в скулу. Салазар, она восприняла это как запрет.

— Хочу. Больше всего на свете. Если эти ужасно тесные брюки пробудут на мне еще хоть минуту, я просто сойду с ума. Избавь меня от них, Грейнджер. Умоляю, — со всей серьезностью, на которую был способен, произнес, касаясь уголка ее губ.

Пальчики ловко справились с пуговицами, и Драко не сдержал облегченного выдоха. Он прикусил мочку ее уха, когда она стянула вызывающие дискомфорт брюки, и оставила его в одних боксерах. Теперь он мог практически ощущать ее тело к телу. Напряженный член вжался в ее живот, а губы снова встретились. Одновременные стоны прозвучали практически в унисон.

Гермиона прижалась к нему плотнее, слегка потираясь бедрами. Обе его ладони скользнули вниз по ее спине, остановившись на ягодицах. Он слегка сдавил две упругих половинки и зарычал. Наверняка, звук, издаваемый им, отдался вибрацией в ее теле.

— Так близко… со мной… — прошептал, не переставая терзать поцелуями ее губы.

— Да… — едва успела выдавить она, как он снова врезался в нее губами, увлекая к кровати. — Драко…

Драко.

— Скажи это еще раз, — глухо прошептал прямо в ее губы. — Назови мое имя.

— Драко, — поцелуй. Его руки потянулись к крючкам на ее кружевном верхе. — Драко, — он освобождал ее от чертовски соблазнительного белья, пока она повторяла его имя. — Драко…

— Хочу тебя, Грейнджер… — ладонью очертил изгибы ее тела, усаживаясь на край кровати и притягивая ее на свои колени.

Гермиона судорожно вздохнула, когда кончик его носа уткнулся в ее шею. Ее пальчики устремились к его затылку и утонули в волосах, вызывая чуть ли не дрожь во всем теле. Так это было приятно, и так он был напряжен, потому что безумно хотел ее.

Одной рукой он гладил низ ее спины, лаская углубление в пояснице, а второй скользнул к ее бедрам, касаясь разгоряченной влажной плоти. И это прикосновение стало сумасшедшим катализатором невозможности его отступления.

В его руках была Грейнджер. Самая талантливая и умная ведьма из всех, кого он когда-либо знал. Она была его боссом, его однокурсницей, она была той самой Грейнджер, которая когда-то врезала ему по лицу. И сейчас она хотела его. Он мог это ощутить так же явно, как когда-то прочувствовал ее сильный удар на третьем курсе. Только у этого ощущения были исключительно приятные последствия.

— Мерлиновы яйца, больше не могу… — греховно хрипло выдавил, опрокидывая ее на спину и освобождаясь из плена тесных боксеров.

Драко успел заметить опьяненный взгляд Гермионы, наблюдавшей за ним, раскинувшейся на шелковом изумрудном покрывале.

Салазар подтвердит, это был самый восхитительный вид в его жизни.

— Грейнджер, — наконец, он навис над ней, придавливая тяжестью своего тела к матрасу. — Скажи, если ты передумала, иначе я не смогу остановиться.