Утерянные победы

Снабжение фронта, особенно горючим, стояло, таким образом, под угрозой срыва, и возникла опасность охвата 1 танковой армии с запада; противник пытался в это время также нанести ей удар с востока силами, прорвавшимися через Ворошиловград. Одному кавалерийскому корпусу противника удалось прорваться до важного железнодорожного узла Дебальцево, который лежал глубоко в тылу правого фланга 1 танковой армии, а также за рубежом реки, овладеть которым предстояло группе Голлидта. Этот корпус был, однако, окружен у Дебальцево. Но его уничтожение было трудным делом и проходило медленно, так как он оказывал упорное сопротивление в населенных пунктах. 17 тд, в которой так нуждался западный фланг армии, оказалась здесь сначала скованной.

Между тем противник сильно теснил на восточном участке фронта пополненными танковыми частями группу Голлидта, отходящую на Миус, так что оказалось невозможным пока взять у нее танковую дивизию.

Все-таки – скажем здесь заранее – группе Голлидта удалось 17 февраля достичь Миуса и организовать там оборону.

На западном фланге введением в бой пришедшей с Дона дивизии «Викинг» удалось в это время приостановить вражеские танки у Гришино. Но дивизии не удалось быстро уничтожить противника. Не говоря уже о том, что дивизия была сильно ослаблена в предшествовавших тяжелых боях, в ней ощущался большой недостаток в командирах. Дивизия состояла из добровольцев СС прибалтийских и северных стран. Ее потери были настолько велики, что не хватало офицеров с соответствующими знаниями языка. Поэтому понятно, что боеспособность этого хорошего соединения была невысокой.

4 танковая армия находилась еще в это время на марше, а частично перебрасывалась транспортом с нижнего Дона на западный фланг. Большие трудности с дорогами сильно задерживали ее движение. Если даже не считать того факта, что противник у Гришино уже глубоко нависал над флангом 1 танковой армии, и той возможности, что он мог подбросить к этим пока остановленным соединениям свежие силы, то опасность во второй бреши, образовавшейся между левым флангом 1 танковой армии и районом Харькова, была все еще очень серьезной. Здесь противник имел полную свободу действий.

Эти кризисы в районе группы армий были в основном следствием того, что группа армий «Дон» была вынуждена слишком долго оставлять свои силы для прикрытия отхода группы «А» впереди Дона и Донца. Теперь же командование группы должно было с все большей озабоченностью смотреть на участок группы «Б». Так как группа «Б» после выхода из строя союзных армий состояла только из 2 армии, сражавшейся западнее Курска, и из сильно потрепанной только что сформированной группы Ланца, стоявшей в районе Харькова, то для русских открывались здесь две возможности, одинаково опасные для группы армий «Дон».

Противник мог, выставив прикрытие у Харькова, повернуть наступающие, по нашим сведениям, от Изюма на запад силы на Павлоград и далее на переправы через Днепр у Днепропетровска и Запорожья и, таким образом, отрезать тылы группы «Дон» у Днепра. Он, далее, имел даже возможность, кроме того, попытаться разгромить находящуюся еще в стадии формирования группу Ланца. Если бы противнику удалось это сделать, то ему открылся бы путь через Днепр по обе стороны Кременчуга. Потом он мог бы отрезать как подходы к Крыму, так и переправу через Днепр у Херсона. В результате он окружил бы весь южный фланг немецкой армии. И если даже наступающая обычно в конце марта оттепель и отсрочила бы проведение указанных широких операций, то надо было предполагать, что противник возобновит выполнение этой оперативной цели сразу же после окончания периода распутицы.

По этим соображениям я послал 12 февраля ОКХ для доклада Гитлеру свою новую оценку обстановки. Исходя из упомянутых соображений, исходивших из имевшихся у нас перспектив, я выставил прежде всего два пункта.