Утерянные земли России. XIX–XX вв.

Его отцом был тот самый граф В. Ландсбергис-Жямкальнис, профессор архитектуры, который летом 1941 года в течение сорока дней занимал пост министра коммунального хозяйства во временном правительстве “Фронта литовских активистов”. И хотя немцы разогнали “правительство” ФЛА уже в начале августа 1941 года, граф Ландсбергис-старший за это время успел накопить небольшой капитал за счет ценностей и имущества казненных евреев. Этого хватило на то, чтобы эмигрировать в Австралию, открыть там свое дело и значительно умножить свое состояние. После провозглашения независимости в 1991 году, в самый разгар так называемой реприватизации, Ландсбергис-старший вернулся в Литву и получил назад свой бывший дом в Кочергине под Каунасом, национализированный советской властью после войны. Новое правительство неизвестно за что присвоило ему звание “заслуженного архитектора Литвы”, хотя едва ли он построил хоть что-то на своей родине.

В октябре 1988 года на пост председателя “Саюдиса” были и другие кандидатуры – например, писатель В. Петкявичус, философ Ю. Юзопайтис и другие.

Но сами же власти Литовской ССР упорно проталкивали на председательское кресло Ландсбергиса-младшего. В. Петкявичус впоследствии рассказал, что Ландсбергиса активно поддерживали секретарь Компартии Литвы Л. Шлепетис, председатель КГБ Литовской ССР генерал Э. Эйсмунтас, министр внутренних дел Литвы С. Лисаускас и другие. Они беседовали с каждым из претендентов на пост председателя, убеждая их отказаться в пользу Ландсбергиса. Недовольные этой закулисной игрой, многие члены Совета “Саюдиса” не явились на собрание, посвященное выборам председателя. Из 35 членов пришло только 16. Из этих 16-ти за кандидатуру Ландсбергиса проголосовали только 9 человек. (Любопытно, что сам Ландсбергис тоже отсутствовал, что не помешало его избранию!) Заместителем председателя был избран литератор-переводчик В. Чапайтис. В знак протеста Петкявичус и некоторые другие покинули собрание, а вскоре были отстранены от руководства»[412].

В марте 1990 г. на выборах в Верховный Совет Литвы местная компартия получила 23 депутатских места из 141. Остальные места достались депутатам от «Саюдиса», а также независимым кандидатам.

11 марта 1990 г. председателем президиума нового парламента был избран Ландсбергис. Бразаускас же был вынужден сложить полномочия. В тот же день парламент принял декларацию о независимости Литвы.

Аналогичные события произошли и в Латвии. Там с 1976 г. полулегально действовала «хельсинкская группа». Позже она стала именоваться «Хельсинки-86» и филиалом «Международной хельсинкской федерации по правам человека» (International Helsinki Federation for Human Rights), штаб-квартира которой находилась в Великобритании.

14 июня 1987 г. группа «Хельсинки-86» организовала в Риге первую демонстрацию, лозунгом которой стало требование независимости для Латвии. В 1987 г. лидеры группы организовали еще несколько демонстраций, в том числе и против строительства Даугавской ГЭС.

27 июля 1989 г. под давлением «Латвийского народного фронта» (ЛНФ) Верховный Совет Латвии принял Декларацию об экономической независимости. Избранный в марте – апреле 1990 г. новый парламент Латвии на две трети состоял из членов ЛНФ. По Конституции СССР этого числа голосов было достаточно для провозглашения независимости республики. И вот 4 мая парламент принимает 138-ю голосами из 201-го Декларацию о демократической и независимой Латвии.

Против выступила лишь партия «Равноправие», представлявшая часть русского населения Литвы. Я говорю «часть», потому что не менее трети русскоязычного населения Прибалтики поддерживало идеалы независимости новых лимитрофов. Причин этому было несколько. Во-первых, русскоязычным там жилось куда лучше, чем, например, в поселках Вологодской области или Поволжья. Поэтому многие верили сказкам националистов, что Прибалтика – колония России, откуда Центр выкачивает средства, и при независимости их материальное благополучие существенно возрастет. Ну а во-вторых, горбачевская власть сквозь пальцы смотрела на деятельность эстонских, латвийских и прочих националистов, но русские националисты подавлялись самым беспощадным образом.

Вспомним судьбу рабочего В. Осташвили, единственной виной которого было устройство скандала 17 января 1990 г. в здании Союза писателей на заседании антисоветского общества «Апрель». Никто при этом не был ни ранен, ни убит, но, увы, Осташвили получил срок, а затем его убили в лагере усиленного режима перед самым освобождением. В 1988–1991 гг. было убито еще несколько лидеров русских националистов. Понятно, что ни одно из этих преступлений не было раскрыто. Русское население было запугано собственными же МВД и КГБ.