Утес чайки

– Это кошмар. Мне приходилось читать о подобных случаях, но я впервые встречаю человека, с которым это произошло в действительности. И вы совершенно не представляете себе, куда могли подеваться эти люди?

Кейт покачала головой:

– Совершенно. Полиция дала понять, что надеяться особенно не на что. Вряд ли им удастся выследить эту пару. Придется одной нести все расходы.

– Расходы – одно, – сказал Дэвид, – но, думаю, это нелегко далось вам в моральном плане. Это ведь серьезная травма, насколько я понимаю? Дом, где вы выросли и который считали своим… Это не могло пройти для вас бесследно.

Кейт смотрела на него как зачарованная. Редко кто так понимал ее привязанность к отцовскому дому, а также к отцу, матери, детству. К чувству защищенности, которое Кейт так и не смогла обрести нигде в другом месте. Обычно она прятала это от людей из опасения выглядеть в их глазах странной. Когда женщине за сорок, привязанность к прошлому указывает скорее на недостатки нынешней жизни. Одиночество, отсутствие друзей и мужчины, непризнанность среди коллег… Жизнь Кейт напоминала экономическую систему социалистического государства – все работает, но только на то, чтобы не рухнуть, держаться в движении. На большее не хватает ресурсов. И никаких избытков. Никакого «сверх», что время от времени могло бы вызвать ощущение непредвиденного счастья, почти чуда.

– Вы правы, – согласилась она с Дэвидом. – Это не прошло для меня даром. Помимо прочего, пришлось выбросить всю мебель. Теперь дом пуст.

– Но вы там живете?

– Пока… работаю над материалом для газеты.

Кейт беспокоилась, что Дэвид сочтет ее сумасшедшей, но этот ответ его как будто даже воодушевил.

– В совершенно пустом доме, со спальным мешком и походной печкой?

Она рассмеялась:

– На кухне всё в порядке, в том числе и плита. Но в остальном – да, спальник, пластиковая посуда, два складных стула… И кошка.

– Кошка?

– Жильцы оставили. Теперь она живет со мной.

– Нет, мне просто необходимо это увидеть, – сказал Дэвид. – Пустой дом без мебели, и в нем женщина с кошкой… Должно быть, совершенно особая атмосфера. Отчасти тоскливая, но сколько новых возможностей!

«Он что, напрашивается ко мне в гости?» – спросила себя Кейт.

– Это именно то, что я чувствовала, когда приехала сюда, – подхватила она. – Что пустой дом – не только конец чего-то, но и начало.

– Кто-то им заинтересовался?

– Да, но я их выгнала. Неприятные, высокомерные люди. Я не смогла бы заставить себя продать им дом.

– Очень хорошо вас понимаю, – согласился Дэвид. – Наверное, вы просто не готовы с ним расстаться.

– Вам это кажется ненормальным?

– Нет. Вы привязаны к дому, это чувствуется. Конечно, вы не можете просто так продать его первым встречным.

Кейт улыбнулась. Он действительно ее понимал.

– Вы можете взглянуть на дом.

Она произнесла это быстро, пока не иссякло мужество.

– С удовольствием. Может, завтра вечером?

– Ваша жена не станет возражать, если вас не будет дома два вечера подряд?

Кейт почувствовала, как к голове поднимается жар. Боже, как неудобно… как можно быть такой неуклюжей?

Дэвид ухмыльнулся:

– У меня нет жены, и с последней женщиной я расстался год назад. На данный момент я совершенно свободен. Как и вы?

– Как и я.

Кейт ничего не сказала о своем последнем мужчине, потому что его не было вообще.

– Замечательно, тогда увидимся завтра. – Дэвид посмотрел в сторону кухни. – Закажем десерт? У них здесь замечательный пирог с яблоками.

Обернувшись, Кейт поняла, кто подал Дэвиду эту идею. Марвин Бент выходил из кухни с двумя тарелками яблочного пирога с большим количеством сливок.

Марвин выглядел старше брата, и Кейт сразу поняла, на кого смотрит. Над этим человеком, уставшим и сосредоточенным на работе, также нависла тень подозрения. Не то чтобы это как-то кого-то беспокоило или смущало, просто это было здесь. Ни тот, ни другой не очистились полностью. Фраза «а что, если и правда…» висела в воздухе.

На несколько мгновений Кейт задумалась, можно ли считать совпадением, что два брата с разницей в восемь лет оказались в схожих неприятных ситуациях, но быстро пришла к необычному для нее решению, что сегодня просто нет сил об этом думать. В кои-то веки захотелось побыть не Кейт-полицейским и не Кейт-журналисткой.

Просто Кейт.

* * *

Сегодня рано утром я подъезжаю к дому Аллардов, паркуюсь на противоположной стороне улицы и смотрю на входную дверь. Ночные сумерки еще не рассеялись, но уличные фонари дают достаточно света. Какой тоскливый квартал! Мне удалось отыскать адрес в телефонной книге. В Скарборо нет других Аллардов. Не в моих правилах придавать значения таким вещам, но теперь, когда я вижу, откуда вышла Мэнди, многому находится объяснение. Я имею в виду не только то, что она сбежала, но прежде всего ее вульгарность и агрессию.

В семь часов открывается входная дверь и выходит девушка, постарше Мэнди. Сестра, наверное. Мэнди не упоминала сестру, но этап, когда она со мной разговаривала, миновал. Теперь она открывает рот только чтобы оскорбить меня. Она внушает мне отвращение. Было ошибкой подбирать ее на улице.