Утилизация (СИ)

Мой провожатый был тут как тут.

— Обожглась?

Никто кроме него не заметил, что я захромала, перешагнув через бортик тазика.

— Кажется, да.

Какое там обожглась! Меня трясло после пережитого стресса. Через ноги по всему телу шло, как будто электрическое покалывание. Пятка болела, но боль была терпимой. Мужчина усадил меня на бревно.

— Правая?

— Да.

— Сейчас обработаю, подожди.

Он исчез в темноте. На дорожке развернулось действо. Осмелевшая Галина Ивановна, под анестезией от коньяка, собиралась покорить горящие угли. И опять мне показалось, что кто-то подтолкнул её в спину. Галина Ивановна, ойкнув, пробежала по углям.

— Мамочки! — вскрикнула она и наступила в таз с тёмной водой. Столько чёрных пяток там уже побывало. Никто не думал о гигиене, не заморачивался чистотой. Мы были на одной волне, вступив на тропу тлеющего угля.

Вернулся мой инструктор. Бережно поднял ногу, обработал тампоном рану на ноге.

— Дезинфекция, — он ободряюще улыбнулся, — завтра, послезавтра не останется и следа.

Чтобы скрыть неожиданно накатившие слёзы, я наклонилась над кроссовками, доставая носки. Искренняя забота незнакомого мужчины словно выбросила меня на обочину мироздания. Прежде меня настолько не ценили, что капля человечности вдруг сотрясла моё существо до основания. Мозг прошило воспоминание о прошлой жизни. Привыкшая к недовольству, оскорблениям, унижениям, я перестала адекватно реагировать на них, словно покрылась коркой льда. Инструктор одним бесхитростным движением взломал бездушный лёд, и меня окатило ледяной водой.

Мужчина поднялся, куда-то ушёл, и через минуту в моих руках оказался пластиковый стаканчик с янтарной жидкостью.

— Давай, выпей. Залпом.

Не думая, я проглотила коньяк, чтобы, уже не таясь, смахнуть якобы выступившие от алкоголя слёзы.

— Спасибо.

— Всё нормально?

— Да. Лучше.

Голова приятно закружилась, дыхание выровнялось, я расслабилась.

Всё-таки хорошо, что у меня сработал инстинкт самосохранения, и я не вернулась к мужу. Так или иначе, у меня бы начались преждевременные роды, и он обвинил бы меня в том, что я родила недоношенного ребенка. Пусть сейчас я была один на один со своими страхами, но никто не подливал масла в костёр, заставляя чувствовать себя ничтожеством.

И сейчас, именно сейчас, в эту минуту мне стало легче.

Мужчины прошли по углям уже второй раз. Женщины, которых удостоили вниманием, смущались, отказывались, но шли. На бревне осталась только Лиза. Она не смогла преодолеть неловкость и страх. Её длинный балахон требовалось задрать до колен, но она ни в коем случае не хотела этого делать. Никто не настаивал, не тащил Лизу за руки на дорожку. Угли постепенно затухали, соревнуясь свечением с далёкими звёздами. Арнольдик пробежался по углям второй раз и объявил, что пора идти в корпус, потому что с утра запланировано много мероприятий.

Неожиданно у нас образовалось две парочки. Ирочку и Нину пошли провожать мужчины. Ко мне подошёл мой инструктор, подставил локоть.

— Пойдём вместе. Ты прихрамываешь, я помогу дойти.

Сердце до сих пор ёкало от воспоминания, как он по-хозяйски снял с меня кроссовки. — Ты знаешь моё имя?

— Оно у тебя на груди.

— Ой, точно.

Мне стало неловко. Последнее время я забывала слова, даты, названия, недавно сказала, такие зелёные штучки, потому что не могла вспомнить слово «огурцы». Потом замешкалась перед шлагбаумом около дома, не могла найти его в контактах. Муж тогда зло высмеял меня. Шлагбаум открывался с телефона, мой благоверный был за рулём, и ему пришлось ждать.

Инструктор не стал подшучивать надо мной. Рядом с ним оказалось спокойно и комфортно. Мысли о том, как я выгляжу со стороны, и что он обо мне подумает, не возникли ни на мгновение. В кои-то веки я была сама собой.

Странно, что мы безошибочно в толпе выделили друг друга. Меня выбрал тот, кто понравился мне с первого взгляда. С моей стороны не было никакого сексуального подтекста. Да, симпатичный спортивный мужчина, только и всего. В принципе, я даже под руку не хотела его брать. Мы просто шли по дорожке и разговаривали на отвлечённые темы.

Меня не интересовали ни профессия, ни возраст, ни семейное положение этого человека. Он шёл рядом, этого было более, чем достаточно. Запах скошенной травы усилился с наступлением ночи, и я с неимоверным удовольствием вздыхала насыщенный травяной аромат, глядела на звёзды, на моего провожатого. На его лицо падали отблески фонариков, я как зачарованная следила за игрой света и тени на гладковыбритых щеках, приподнятых скулах, волевом подбородке, чётко очерченных губах и главное, на удивительных глазах, цвет радужки которых я так и не смогла определить.

Он нашёл на небе Большую медведицу и посмеялся над тем, что больше ничего определить и не может. Мне нравились его улыбка, негромкий расслабленный голос, отсутствие хвастовства и глупых шуток, от которых бывает неловко. Он был полной противоположностью моего мужа в данный момент, и это усыпило мою бдительность.

На пути попалась карусель.

— Хочешь покататься, — предложил он.