Читаем Утка с яблоками (сборник) полностью

Утолив голод сардельками с яичницей и выпив кофе, Антон удалился в свой кабинет и прикрыл дверь. Несколько минут он разговаривал с мамой, сообщил, что все нормально, недавно вернулся из отпуска, на работу после праздников. Поздравил ее и дядю Сашу с наступающим, обещал быть пай-мальчиком, не напиваться и обязательно позвонить после Нового года. На вопрос мамы, с кем справляет, сказал, что как всегда, у Славки. Да, не один. С девушкой. Когда женится? Когда на самом деле этого захочет, не раньше. Почему не хочет? А черт его знает! Не влюблялся до сих пор, наверное. Мама начала было про одиночество в старости, но быстро опомнилась, и сказала, что жизнь его, и ему, конечно, виднее. На том и распрощались, поцеловав друг друга по телефону.

Затем он позвонил тете Лизе, поинтересовался самочувствием ее и внуков, доложил, что маму уже поздравил, и пообещал в какой-нибудь из каникулярных дней навестить.

Отложив трубку, включил компьютер и зашел в Skype, взглянуть, кого из контактов можно поздравить прямо сейчас. В Сети оказалась Алла. Он автоматически нажал на иконку и на всякий случай обернулся на дверь – закрыта.

Алла не ответила. Антон переключился на Facebook. Года три назад он нашел там ту, что была его намного старше. От встречи бывшая любовь отказалась, и он не настаивал, но с тех пор они обменивались поздравлениями к праздникам. Он написал несколько теплых, но банальных слов, и тут по Skype позвонила Алла. Нажав «отправить», Антон переключился на нее.

– Привет, дорогой, – просияла на экране безупречной улыбкой Аллочка. – Уже вернулся? Как отдохнул, как долетел?

– Все нормально, ты как?

– Четвертый день в Москве. Корпоратив был шикарный. Для региональных представителей сняли индийский ресторан. Прикольный такой! Там были настоящие индусы, они ели, сидя на полу, без вилок и ножей. Прямо руками!

– И ты ела руками? – не поверил Антон.

– Нет, дурачок. Я говорю – настоящие индусы! Они были в том же зале. Наши, тридцать человек, сидели за нормальным столом. У них там играет этническая музыка, а какие ароматы! Обалдеть! Очень дорогой ресторан.

– У вас богатая фирма.

– Конечно, очень богатая. Антончик, милый, я должна тебя огорчить. Я сама очень-очень расстроилась.

Алла сделала паузу, при этом лицо ее, несмотря на расстройство, продолжало сиять. Антон насторожился. Что за огорчение, уж не беременна ли она? А как же спиралька? Впрочем, нет, такие как Аллочка, подобное сообщение обставят иначе.

Она все молчала и сияла, и ему ничего не оставалось, как спросить:

– Что за огорчение? Что случилось?

– Меня переводят в Москву! На повышение!

– Так это же здорово! – не сдержался он.

«Ну вот и славно, расстаемся по независящим от меня причинам».

– Конечно, здорово, только я ведь не смогу часто в Питер приезжать. Работы навалится! Меня назначили начальником направления. Зарплата почти в два раза больше, представляешь?

– Раз за тебя.

– Но ведь ты ко мне будешь приезжать?

– Конечно…

– И самое ужасное, что даже эти каникулы мы не сможем провести вместе! – сияя, продолжала расстраиваться Алла. – Корпоративный отдых, всем отделом в подмосковном пансионате. И отказаться никак нельзя. Мне ведь надо налаживать отношения со своими подчиненными?

– Безусловно, – подтвердил Антон, надеясь, что его физиономия не сияет подобно Аллочкиной.

– Но ты не обижайся, ладно? И не скучай без меня. Не будешь скучать?

– Постараюсь.

– Я, как вернусь, позвоню. Или ты позвони.

Для себя он точно решил, что звонить не будет, но кивнул.

– Во второй половине января я приеду в Питер, надо вещи забрать, – пообещала она.

Он подтвердил, что надо. Включая тренажер.

– Если хочешь, тренажер могу тебе оставить.

– Нет, спасибо, ты знаешь, я не фанат здорового образа жизни.

– Тогда продавать придется. Не тащить же его в Москву!

– Зачем тащить? Думаю, ты его легко продашь.

Они еще немного поболтали о тренажере, Аллочка решила, что сразу после каникул разместит на Avito объявление. Он согласился – правильно. Оказалось, что говорить больше не о чем, и они распрощались, виртуально поцеловавшись и пообещав друг другу не пропадать.

Выключив компьютер, он откинулся в кресле и с облегчением потянулся. Как хорошо, что для Алки работа на первом месте. Молодец девочка! Дай бог ей успеха. И жениха хорошего. И, слава богу, что жених этот не он.

В прекрасном настроении он вернулся на кухню. Латка с уткой перекочевала из духовки на плиту.

– Как мы ее повезем? – спросила Катя.

– А так и повезем. Завернем в газету, и в пакет. Ох, – хлопнул себя по лбу Антон, – я же такси не вызвал!

Машину обещали подать к половине десятого. Антон заторопился:

– Меньше двух часов нам на сборы. Успеешь?

Катя пожала плечами: постараюсь.

В назначенное время она стояла перед ним в лазурной безрукавке с высоким горлом и серых брючках. Скромный наряд дополнял голубоватый камень на цепочке – тот самый кулон. Катя завила волосы, и они спускались на плечи свободными локонами. Лицо безо всякой косметики казалось свежеумытым.

«А она симпатичная» – невольно отметил Антон, окидывая взглядом невысокую ладную фигурку.

Перейти на страницу:

Все книги серии Лауреаты премии «Народный писатель»

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Жюстина
Жюстина

«Да, я распутник и признаюсь в этом, я постиг все, что можно было постичь в этой области, но я, конечно, не сделал всего того, что постиг, и, конечно, не сделаю никогда. Я распутник, но не преступник и не убийца… Ты хочешь, чтобы вся вселенная была добродетельной, и не чувствуешь, что все бы моментально погибло, если бы на земле существовала одна добродетель.» Маркиз де Сад«Кстати, ни одной книге не суждено вызвать более живого любопытства. Ни в одной другой интерес – эта капризная пружина, которой столь трудно управлять в произведении подобного сорта, – не поддерживается настолько мастерски; ни в одной другой движения души и сердца распутников не разработаны с таким умением, а безумства их воображения не описаны с такой силой. Исходя из этого, нет ли оснований полагать, что "Жюстина" адресована самым далеким нашим потомкам? Может быть, и сама добродетель, пусть и вздрогнув от ужаса, позабудет про свои слезы из гордости оттого, что во Франции появилось столь пикантное произведение». Из предисловия издателя «Жюстины» (Париж, 1880 г.)«Маркиз де Сад, до конца испивший чащу эгоизма, несправедливости и ничтожества, настаивает на истине своих переживаний. Высшая ценность его свидетельств в том, что они лишают нас душевного равновесия. Сад заставляет нас внимательно пересмотреть основную проблему нашего времени: правду об отношении человека к человеку».Симона де Бовуар

Донасьен Альфонс Франсуа де Сад , Лоренс Джордж Даррелл , Маркиз де Сад , Сад Маркиз де

Эротическая литература / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Прочие любовные романы / Романы / Эро литература